Читать «Боги не дремлют» онлайн - страница 161

За неимением другого обвинителя, я взял обязанности прокурора на себя. Откашлялся и громко, чтобы все слышали, сказал:

— Крестьяне, вы все знаете этого человека!

Собрание загудело и несколько наиболее активных участников, крикнули из толпы:

— Знаем, это наш барин!

— Он запятнал себя человеческой кровью, и мы выдаем его на ваш суд, — продолжил я. — Как вы его рассудите, так с ним и поступим. Кто хочет пожаловаться на его жестокость?

Я замолчал, молчало и собрание.

Кажется, никто не хотел высовываться первым. Чтобы подтолкнуть действие, я показал на нашего проводника.

— Это крестьянин вашего уезда. У него по приказу барина, распяли брата. Тот умер в мучениях на кресте. Дормидонт, иди сюда и расскажи людям, как было дело!

Проводник смутился и начал пятиться, собираясь спрятаться в толпе. Но на нем сосредоточилось общее внимание, крестьяне расступались, чтобы он оставался на виду. Тогда проводник повернулся к нам спиной и собрался убежать.

— Дормидонт! — остановит я его. — Ты это что? Ты же за этим сюда пришел!

Такого развития событий я не предвидел и обругал себя за глупость. Зачем было нужно устраивать этот суд, и принуждать привыкших к неволе и послушанию людей принимать решения. С другой стороны это было их дело, защищать свою жизнь. У нас с Матильдой к Погожину-Осташкевичу были собственные претензии, которые мы в любом случае заставим его оплатить.

— Дормидонт! — приказал я, — иди сюда.

Проводник, преодолевая себя, медленно подошел.

— Этот человек приказал своим слугам убить твоего брата? — громко спросил я.

Дормидонт растеряно посмотрел на толпу и развел руками. В тот момент, я сам его едва не прибил. Выбора у меня не осталось, нужно было как-то завершать суд.

— Значит, это был не он? — поставил я вопрос по-другому.

— Он, кровопивец, ваше сиятельство, — впервые подал голос мужик, — кроме него больше некому. Прибили мальчишку гвоздями, как Спасителя, да заморили на кресте до самой смерти!

Толпа зашумела, а я обратился к Павлу Петровичу:

— Что вы на это скажете?

— Я впервые вижу этого человека и никогда не слышал большей напраслины! — громко ответил он. — Кто тебе сказал, что это я убил твоего брата? — напрямую обратился он к Дормидонту.

Тот растерялся и сморозил явную глупость:

— Люди сказывали!

— Люди говорят, что в Москве курей доят, а коровы яйца несут, — набираясь уверенности и напора, воскликнул барин. — Ты этому тоже поверишь?!

— Так убили же Ванюшку, — тихо сказал Дормидонт. — Мукой страшной убили…

— А я то тут при чем? Мало ли где кого убили! — праведно возмутился благородный старец, — Ты еще скажи, что я Москву сжег!

Собрание одобрительно загудело, поддерживая своего помещика. Стало понятно, что Погожин-Осташкевич защищаться умеет лучше, чем крестьянин обвинять. Даже знающим зверства помещика крепостным, обвинения незнакомого мужика показались несерьезными.