Читать «Ангелы террора» онлайн - страница 147

При том жалком зрелище, которое я являл, это было смелое утверждение.

— Вы врач? — окликнул я его.

— Врач, ну и что? — вопросом на вопрос ответил он, не останавливаясь.

— Погодите, мне нужна медицинская помощь, меня избили!

Доктор моих слов опять не услышал, молча вышел. Я остался с унтер-офицером, в дверях маячил охранник в обычной солдатской форме, вероятно надзиратель.

— Господин студент, следуйте за мной, — приказал унтер не терпящим возражения тоном.

Я продолжал лежать на койке.

— Извольте встать!

— Где я нахожусь, и за что меня задержали? — спросил я, оставаясь лежать.

— Вы в Бутырской тюрьме, а за что вас задержали, не мое дело. В свое время узнаете, когда вам предъявят обвинение. Извольте встать!

— Я не могу вставать, у меня кружится голова, — заупрямился я, продолжая развивать тему потери сознания. — Мне нужна медицинская помощь!

— Доктор при вас сказал, что вы здоровы, так что извольте встать! — уже раздраженно приказал унтер-офицер.

— Плевал я на вашего доктора. Я делаю официальное заявление, что меня избили ваши жандармы! Я требую прокурора!

Конечно, никакого прокурора мне нужно не было, но коли выпала возможность сразу же показать несговорчивость и упорство, не следовало ею пренебрегать. Опыта тюремного заключения у меня не было никакого, но я из книг примерно представлял, как следует в этом случае держаться.

— Если вы не станете выполнять тюремные правила, вас подвергнут заключению в строгий карцер, — предупредил унтер-офицер.

Попадать в карцер мне не хотелось, как и позволять себя сразу же пригнуть.

— Я требую освидетельствования побоев независимым врачом и прокурора, — твердо сказал я.

— Как вам будет угодно, — сказал унтер-офицер, пожал плечами и вышел из камеры.

— Зря вы так упрямитесь, господин студент, — сочувственно сказал коридорный надзиратель, деревенского обличия человек с простым, добродушным лицом. Он так и остался стоять в открытых дверях, с любопытством слушая наш разговор. — Взаправду ведь в карцер посадят. Что хорошего?

— Пусть сажают.

— Ну, как вам это будет благоугодно. Только что за охота сидеть в темноте и холоде. Простынете только, а там и до чахотки недолго. Сколько вашего брата бунтарей здесь мрет, ужасти!

Однако, в карцер меня на этот раз не посадили. До утра больше не трогали, а после завтрака, от которого я отказался, повели на допрос. Этой ночью я спал так, как обычно спит любой нормальный человек в первую ночь в тюрьме — лежал и смотрел в темный, закопченный потолок и боялся неизвестности. Тем более, что было совершенно непонятно, за что меня задержали. Никаких государственных преступлений я за собой не знал. Другое дело, уголовных. Вот если все мои уголовные «злодейства» сумеют вычислить и обобщить….

В следственной камере меня ждал жандармский штабс-капитан, довольно молодой человек с тонкими пижонскими усиками. Я вошел и остановился возле порога. Он вежливо привстал из-за стола:

— Проходите, пожалуйста, господин студент, садитесь, — вполне любезно пригласил он и указал на стул.

Я молча поклонился, подошел к столу и сел напротив него. Штабс-капитан внимательно рассматривал меня, несомненно, ожидая вопросов по поводу причины ареста и возмущения по поводу задержания, обычных в такой ситуации. Я не доставил ему этого удовольствия, молча сидел и разглядывал его тщательно подбритые усики. Капитан, однако, никак не отреагировал на такое повышенное внимание к своей внешности, лишь усмехнулся и, не представляясь, спросил: