Читать «Время Бесов» онлайн - страница 25

— Эй, фельдшер! — окликнул меня командир. — Ты чего это морды всякие корчишь?

— О чем ты, товарищ? — удивленно спросил я вчерашнего приятеля и собутыльника.

— Иди, запрягай коня, повезешь с нами продовольствие в город! — брезгливо приказал он.

— У меня нет коня, и вообще я инвалид империалистической войны, — попробовал отговориться я.

— Если не выполнишь революционный приказ, то станешь не инвалидом, а покойником! — холодно сказал он, для наглядности вынимая из своих необъятных малиновых галифе никелированный офицерский наган.

Как будто в подтверждении серьезности его обещания в соседнем дворе бухнул винтовочный выстрел, и вслед за этим отчаянно завыла какая-то баба.

Командир послушал, будет ли продолжение стрельбы, и поглядел на меня исподлобья.

— Ты меня понял?

— Понял, — ответил я, — только лошадь и телегу мне взять негде.

— Этот вопрос мы решим, а ты считай себя мобилизованным Красной армией. И нечего на меня лыбиться, я не красная девка, убежишь — всю твою семью прикажу расстрелять за дезертирство.

— Не убегу, — пообещал я, за улыбкой скрывая холодное бешенство. — Мы с тобой теперь будем до самого конца, как близнецы-братья.

— Ну, ну, — насмешливо сказал командир, не почувствовав в обещании угрозы. — Посмотрим, фельдшер, как ты будешь служить революции.

Краснозвездный не соврал. И лошадь, и подводу для меня нашли. А вот со штанами вышла промашка, стоило только заикнуться о возвращении одежды, как меня подняли на смех. Пришлось остаться в лукичовских подштанниках

Обоз собирали до трех часов дня К этому времени продотряд всем своим личным составом опять был в лоскуты пьян. Кроме своих восьми, в него «мобилизовали» еще три крестьянские подводы с ездовыми. Больше гужевых средств в деревне не оказалось. За отсутствием мужиков, в ездовые назначили двух женщин, третьим был я. Пока вокруг кипела организационная неразбериха, я сбегал к своему тайнику и принес оттуда спрятанные вещи. Завернул их в занятую у Елизаветы Васильевны старую холстину и спрятал в своей подводе.

Ограбленные, лишенные всех своих зимних запасов продовольствия, деревенские жители выли и стонали и своей несознательностью очень сердили продотрядовцев. То и дело слышались предупредительные выстрелы. Впрочем, не обошлось и без незначительных жертв. За саботаж, под горячую руку, расстреляли одноногого гармониста с конфискацией его музыкального инструмента. Кроме того, перебили всех деревенских собак. Последних — для устрашения жителей, и чтобы зря не лаяли.

Наконец, в начале четвертого командир отдал приказ трогаться. Заскрипели несмазанные оси, закричали на лошадей возчики, и подводы начали выползать из деревни. Я был в обозе предпоследним. Меня провожали Елизавета Васильевна и Аксинья с детишками, прощаясь, плакали, как по родному.

— Это все нечистая сила виновата, — говорила, отирая слезы уголками платка старуха, — тебя имущества лишила, а нас и того хуже, по миру пустила. Как теперь зимовать будем?!