Читать «Эпоха бедствий» онлайн - страница 196

Подарок всегда оставался рядом. Это невидимое нечто, способное обращаться любым предметом, необходимым в данный момент, от отлично вырисованного саккаремскими мудрецами плана местности или кинжала до обычной плошки с любимым хаганом кобыльим молоком, уже не просто советовало - приказывало. Иногда Подарок принимал облик погибшей жены Гурцата, словно напоминал о цене нынешнего могущества.

Но чаще всего подношение Хозяина Самоцветных гор являлось в виде созданной из мельчайших пылинок, постоянно кружащих серых хлопьев и призрачных розоватых огоньков тени, отдаленно напоминавшей человека высокого роста, которому по недоразумению приделали пару широких крыльев. Не таких, как у летучей мыши, а скорее как у орла или кречета. Призрачное создание, будто бы насмехаясь над мергейтами, громоздилось на спине белого коня бога войны, однако лошадь не беспокоилась, видимо не ощущая присутствия чужого или не обращая на него внимания. Это выглядело странно, потому что животные, особенно домашние, куда острее человека ощущают вредоносную волшбу, а лошадь так и вообще с незапамятных времен считается защитником своего хозяина от нечистой силы.

Размышляя о природе Подарка и своего господина из горной пещеры, хаган счел, что тварь, постоянно сопровождавшая войско, к творениям злобных ночных богов не относится. Но почему тогда она навевает почти животный страх на любого, кто встретится с ней близко? Туменчи и новый шаман Гурцата долго привыкали к Существу, но, видимо так и не свыкнувшись с его присутствием, по извечной людской привычке стали делать вид, будто его здесь нет. Словно незамечаемая опасность перестает от этого излучать угрозу.

Сам Подарок на окружавших Гурцата людишек гордо не обращал внимания, предпочитая изводить самого хагана. Гурцат устал бояться. Бояться собственной тени, вздрагивать при каждом резком звуке и холодеть, увидев, как вечером в шатер входит умершая жена. Потому некоторые тысячники и решили, что Гурцат начинает терять рассудок. Если присмотреться повнимательнее, то в его глазах читалось отнюдь не безумие, а постоянный, накрепко привившийся и никогда не исчезающий страх. Хаган понимал, что таким образом Повелитель Самоцветного кряжа подчинил его себе и не желает отпускать узду, но поделать ничего не мог, да и не хотел.

Отказ от дальнейших завоеваний стал невозможен. Несмотря на все переходы, сражения, вспышки болезней и прочие неурядицы, войско казалось неутомимым. Когда тумены вышли к закатной реке Междуречья, Урмии, Гурцат посчитал, что край мира достигнут. Дальше, на противоположном берегу, расстилалась плоская равнина, за которой лежали бескрайние пески Альбакана, в полуночной стороне начинались болота, скрывавшие за собой чужие и непонятные страны, населенные людьми с белой кожей. Завоеванных пределов вполне достаточно, чтобы накормить всех мергейтов, дать каждому по стаду овец и коров... Не это ли главная цель похода?