Читать «Треугольное колесо» онлайн - страница 31

Херктаскор сдержанно кивнул. Лишь учащенное дыхание выдавало его волнение.

— Что-нибудь из сказанного мной до сих пор противоречит твоей вере? — спросил Шустер.

— Нет… не думаю. Хотя все это так ново… Но продолжай!

— Акт творения, — произнес Шустер, затягиваясь сигарой, — логически включает желание творить, идею того, что будет сотворено, решение творить и саму работу творения. В противном случае Бог действовал бы из каприза, что абсурдно. Однако эти проявления — желание, мысль, решение и работа — конечны. Они неизбежно замкнуты на единственном творении из бесконечного числа возможных и требуют единственной последовательности действий. Тем самым акт творения подразумевает, что Бог в каком-то смысле конечен. Но это немыслимо, такого нельзя представить себе ни на секунду. Мы приходим к парадоксу: Бог должен творить, но не может. Как разрешить этот парадокс?

— И как вы его разрешаете? — выдохнул Херктаскор, который, казалось, вот-вот упадет в обморок.

— Мы пришли к заключению, что самый акт творения был совершен десятью сущностями, известными как сефирот…

— Постой! — Посвященный даже привстал. — Не существует других богов, даже второстепенных, а Писание отрицает, что создание мира — заслуга ангелов.

— Конечно. Те сущности, о которых я говорю, не боги и не ангелы, — они дискретные проявления единого Бога, подобно тому, как грани драгоценного камня — проявления его сущности, не являясь при этом сами драгоценностями. Бог имеет бесконечно много проявлений, но, как мы обнаружили, десять сефирот — все, что логически необходимо для того, чтобы объяснить акт творения. Если начать с первого из них — воли и идеи творения, — то он должен быть неразлучен с Богом всю вечность. Таким образом, он охватывает остальные девять, которые необходимы как атрибуты того, что будет создано…

Через несколько часов Херктаскор попрощался с Шустером. Он шел, как будто ступая по облакам. Шустер смотрел ему вслед, стоя у трапа. Сам он чувствовал полное изнеможение.

«Если окажется, что все это я напрасно обрушил на Херктаскора, да и на них на всех, прости меня, Боже мой Милосердный».

Мукержди выскочил ему навстречу из кают-компании. Его шаги гулко отдались на металлической палубе.

— Мартин! — радостно завопил он, — Дэви жив!

Шустер резко повернулся к нему. Голова его закружилась, и он прислонился к стене, ловя ртом воздух.

— Вызов пришел, как только ты заперся с этим брамином, — продолжал Мукерджи. — Я не знал, можно ли вас прервать, и поэтому… Ну так вот. Дэви ранен — в ногу и в обе руки, но ничего серьезного: ты же знаешь, здешние микробы нам не страшны. Он сначала потерял сознание, а потом, я думаю, обморок перешел в сон. Он еле бормотал, когда разговаривал с нами, и обещал выйти на связь позже, когда еще немного отдохнет. Тогда он расскажет и о своей идее. Пошли, мы тут с Ромуло достали бутылочку — есть что отпраздновать!