Читать «Белоснежка и семь клонов» онлайн - страница 21

Иришка всего два года назад окончила среднюю школу. Для многих девчонок из благополучных семей – еще совсем детский возраст. Заботливая мамочка заворачивает бутербродик и яблочко, чтобы деточка перекусила между лекциями в институте, а любящий папочка мечется в поисках дополнительного заработка: необходимо купить своей красавице золотые сережки не хуже, чем у других.

Такой заботы Иришка не ощущала. По правде сказать, нечто подобное она припоминала из далекого детства, когда жива еще была ее мама. Недолгая жизнь девятнадцатилетней Ирины делилась на две неравные и неравноценные части: с мамой и без нее.

Алевтина Петровна Нойфельд, иришкина мама, болела долго и тяжело – у нее был рак кожи. Последние полтора года жизни она вообще не выходила на улицу – стеснялась своего изуродованного болезнью лица, привлекавшего бесцеремонные взгляды прохожих и провоцировавшего сочувственные вопросы и причитания соседок. Ее муж и иришкин папа Степан Гаврилович безропотно нес всю тяжесть навалившихся на семью проблем. Если раньше его вклад в хозяйственные дела ограничивался походом в магазин или на рынок, и то исключительно в качестве тягловой силы, то теперь он стоял в очередях, готовил еду для себя и дочки, когда жена лежала в больнице, стирал, убирал – в общем, делал все то, что считают совершенно нормальным и само собой разумеющимся для женщины-хозяйки, но абсолютно противоестественным, когда заходит речь об отце семейства. Особенно, если учесть традиционные восточные понятия о месте мужа и жены в семье.

Родители Иришки были по происхождению поволжскими немцами и, еще будучи детьми, вместе со своими семьями были в срочном порядке высланы в начале войны подальше от приближающейся армии Гитлера. Возможно, Сталин со свойственной ему во всем подозрительностью, видел в каждом советском гражданине, носящем немецкую фамилию, потенциального предателя. Впрочем, и не немецкую – тоже.

Как бы то ни было, в годы войны в Джамбуле образовался «мини-СССР» из высланных всех мастей и разновидностей. Если учесть, что джамбульцев и до этого нельзя было охарактеризовать как однородную этническую массу ввиду специфического месторасположения их родного города на перекрестке среднеазиатских дорог, то после войны население Джамбула по праву можно было назвать «большой семьей советских народов». Многие из высланных прижились в гостеприимном теплом городе, и даже когда появилась возможность вернуться назад, приняли решение остаться.

Иришка с благодарностью вспоминала свою старую учительницу немецкого и французского – Вилену Федоровну Сурье. Именно она, питерская барышня, воспитанная родителями-большевиками, соратниками и личными друзьями Кирова, стала жертвой анонимки и по «политической» статье загремела в лагерь, а потом – на поселение в Джамбул. И таких преподавателей в их школе была добрая половина. Благодаря этой не особо счастливой случайности, джамбульские школьники получали образование не хуже столичного и без проблем поступали в самые престижные вузы страны.