Читать «Тульский–Токарев. Том 1. Семидесятые–восьмидесятые» онлайн - страница 11

— Знаешь, я иногда жалею, что когда Темка работать начнет, такие, как Женя-физик, Кое-как и Варшава — останутся, конечно, на линиях, но… Но в то же время их как бы уже и не будет.

— Не понял, но тему поддержать попробую, — Богуславский насупил брови, поразмышлял несколько секунд, «догнал» и обиделся за своих «крестников»:

— Ишь, любимчики у него! А Шкварка, а Бултых?!. А… а Губоню — запамятовал?! Да Губоню в Сочи два поста наружки с четырьмя операми водили… Результат: пара срезанных кошельков! В оконцовке — хрен да лука мешок! Губоня за один перегон по два раза в сумки нырял!

Токарев странно покосился на друга и взял его за плечо:

— Да брось ты, Анд рюха… Успокойся… Ты, ты его взял…

— Да я не о том, — отмахнулся Богуславский и замолчал, давя в себе вроде бы давно уже перегоревшую обиду.

Сгустившуюся над столом горечь легко разогнал своим появлением Артем, принесший пару бутылок «Столичной». С сомнением посмотрев на старших, он с видимой неохотой выставил добычу на стол:

— Ежели этого не хватит — тогда не то что волосы потом — и ногти заболят.

— И без сопливых склизко, — Токарев-старший не упустил возможность добродушно щелкнуть сына по носу. — Сбегал — и уже герой? Не по шерстке провели — так уже и взрослых строить? Ты характер-то попридержи, перед людьми неловко — что подумают-то…

— Ничего-ничего, — великодушно прощая Артему лишь намек на раздражение, махнул рукой Богуславский (словно поп из старого кино — грехи отпустил). — Я тоже начинал с «разрешите бегом?») — и тоже не всегда с радостью. Потом оценил. Для самого Черняховского бегал… Это тебе, брат, не кот чихнул.

— А кто это? — спросил Артем, залезая с ногами в старинное кресло. Щеку он подпер ладонью — чтобы слушать было удобнее.

— Черняховский? У-у, брат… Он — такая глыбища. Еще в НКВД начинал работать. Гениальный мужик. Ге-ни-аль-ный. Расскажу потом как-нибудь. Про него по трезвости рассказывать надо. Вот у кого тебе поучиться бы, отец Артээмий.

* * *

…Выдержка из автобиографии Черняховского Георгия Ивановича, написанной в 1983 году по просьбе сотрудников Музея милиции:

«…родился я в голодном 1923 году в Калуге, день и месяц потом уточняли, потому что вышла путаница.

…в 1945 году благополучно (легкое ранение) вернулся с фронта…

…До войны мечтал поступить на юридический факультет ЛГУ им. А.А.Жданова. Мечту в окопах не потерял. Успешно сдал экзамены в 1946 году. Как и многие — учился, работал.

…На третьем курсе по вульгарному доносу подонка Манова И.Ю. (ныне юрист крупного предприятия „Спектр“ — не могу не уточнить) был арестован по ст.58–10 (за язык), осужден на 6 лет и отправлен в колонию.

Восемь месяцев и двадцать четыре дня провел за решеткой. Из них почти семь шел этапом в Нагаево и обратно — удивительно, но разобрались, извинились, реабилитировали, восстановили.

…на бесконечных пересылках и в трюмах, чуть ли не участвовал в сучьей войне… иногда думалось — легче вновь от Луги до Кенигсберга, чем…

…В 1952 окончил университет, попросился в, НКВД. Снова, к моему изумлению, приняли на должность оперуполномоченного Куйбышевского райотдела. Еще силен был закал фронтовика, думал: многое могу исправить…

…В 1954 перевелся в уголовный розыск…»