Читать «Назовите его Моше» онлайн - страница 16

Вы когда-нибудь пытались вести растительный образ жизни? Даже если ваши корни способны перемещаться, такая жизнь — не для творческого человека, я так считаю. Могу себе представить, какие муки испытывала деятельная натура Шая Бельского, тем более, что, если для нас, сидевших в лаборатории института, проходил час нашего локального времени, в мире омеги Эридана успевали пробежать сутки.

Телеметрия исправно информировала о состоянии дел, доктор Фрайман с директором Рувинским обрабатывали данные, компьютеры переваривали информацию и создавали предварительные варианты заповедей, а мы с писателем-романистом Эльягу Моцкином, забравшись в киберпространство, пытались ощутить весь процесс как бы изнутри.

Шай Бельский старался, конечно, изо всех сил, но евреи роптали.

— Если бы мы верили не в единого Бога, — подстрекали провокаторы, — то смогли бы вырасти такими же большими, как вот эти племена, и нам никто не был бы страшен.

— Глупости, — говорил Бельский, покачивая стеблем, — не нужно путать причину и следствие. Мы не потому стали травой, что поверили в единого Бога, но наоборот, — нам пришлось понять, что Бог один и неповторим, потому что мы трава, и врагов у нас больше, чем у кого бы то ни было, и только мысль о Творце всего сущего может сплотить нас и вывести из плена этих огромных деревьев!

Для соплеменников эти слова были слишком умны. Бельский еще пользовался авторитетом, но терял его на глазах. Призрак золотого тельца и многобожия уже маячил впереди. Только одно могло спасти цивилизацию на омеге Эридана — немедленное вмешательство и дарование заповедей.

Торопить Фраймана и Рувинского не имело смысла, они и так едва ли не опережали компьютер по скорости создания новых идей.

В Тель-Авиве настала ночь, а на планете, где Бельский изображал из себя Моше, прошел месяц, когда трава достигла опушки леса. Это я так говорю «опушка» — за неимением другого, столь же однозначного, термина. Огромные деревья, верившие в сонмы богов, остались позади, и трава, шагавшая на восток, вышла на крутой берег довольно широкой реки. Не думаю, чтобы вода в реке обладала разумом — иначе она сумела бы пробить себе прямое русло, а не текла бы изгибами, будто змея. Для травы, которую вел вперед Шай Бельский, даже эта преграда была непреодолима.

Вполне возможно, что деревья только этого и ждали, потому что «лес» неожиданно сдвинулся с места, и корни огромных деревьев начали сшибать оставшиеся в тылу травинки местного еврейского племени. Как говорил великий Шекспир: «Когда в поход пошел Бирнамский лес…» Все знают, чем это кончилось для Макбета. Конец Шая Бельского оказался бы не менее плачевным.