Читать «Дубровинский» онлайн - страница 61

Именно в Самаре создалось такое напряженное положение, что император решил сам побывать в этом городе.

Предупреждение серьезное. И не только Соколову. У Мирона «железка» – паспорт умершего в виленской губернской больнице коллежского асессора Михаила Владимировича Садковского, но и к этому паспорту прикоснулась можжевеловая кислота. Пришлось исправлять год рождения. Пожалуй, лучше самому на время выметаться и не рисковать, что тебя заметут.

У Дубровинского паспорт тоже на чужое имя. И ему также не следует медлить.

Но пока Мирон съездит в Саратов, наладит там связи и заодно получит груз, Дубровинский в Самаре повнимательнее приглядится к Арцыбушеву. Вынужденный отъезд ничего не должен изменить в работе бюро. А Арцыбушеву придется в это время трудиться за двоих.

Первое впечатление от «Маркса» самое отрадное. Но с его именем связана масса анекдотов.

Через несколько дней, прощаясь с Мироном, Иннокентий делился своими впечатлениями об Арцыбушеве:

– Придется вам, видимо, побыть вдвоем с дедушкой. Он редкостный хороший старик, но очень уж здесь заметен! И якобинская психология. Придется быть вчетверо осторожнее – и внешне, и внутренне, и за себя, и за него.

Всего несколько дней понадобилось Иосифу Федоровичу, чтобы понять, уяснить сложный и противоречивый облик Арцыбушева. Иннокентий не расспрашивал старика о его прошлом. Он знал о нем еще по Курску. Но старик рассказывал сам. Когда-то он был курским помещиком. В годину «безумного лета», эпоху «хождения в народ» отдал свою землю крестьянам, обрядился в зипун, лапти и побрел по деревням пропагандировать социализм. Ну и, ясное дело, угодил к жандармам. Дважды его арестовывали и препровождали в сибирские тундры. Настроения молодости, идеи, укоренившиеся в сознании в эти годы, – живучи. Их отголосок и поныне дает себя знать. Ну, а тогда якобинство было в моде. Револьверный лай будил сонную Русь. Народовольцы заявили о себе дерзкими покушениями. И Арцыбушев был дерзок. В Сибири он участвовал в разработке плана фантастического побега – пешком пройти тысячи верст до Великого океана, на его берегу построить корабль и…

Вот и Мирон передавал, что при первом же знакомстве «Маркс» предложил ему взорвать Сызранский мост, и это вполне серьезно.

Во второй ссылке Арцыбушев наткнулся на «Капитал». И с тех пор уже не расстается с ним. Злые языки утверждают, что волжско-уральский Маркс дальше первого тома «Капитала» не продвинулся, некогда было. Василий Петрович обижался, бурно спорил с маловерами, потом подсчитывал, сколько же часов, дней, месяцев он провел за чтением «Капитала». Сделать эти подсчеты было нетрудно – Арцыбушев читал «Капитал» напролет целыми днями, когда попадал в тюрьмы. А попадал он часто. В последние годы его сажали всякий раз накануне 1 Мая.

Да, нелегко придется Мирону. Местные товарищи из Самарского комитета, знавшие Арцыбушева больше, чем Дубровинский, любили старика и все наперебой, кто со смехом, а кто и с ласковой укоризной, говорили о его чудачествах.

Как старый народник, он конспирирует всегда и везде, это у него въелось в кровь и плоть. Но конспиративности мешают темперамент, непосредственность и, конечно же, годы. Бывает так – выставит по всем правилам конспирации на окнах предупредительные сигналы – горшки с цветами, а потом забудет снять. И удивляется, негодует, почему это к нему никто из товарищей не заходит.