Читать «23» онлайн - страница 256

Она была одета во все белое.

— Какой-то праздник, Аля?

— Все шутишь, мой хороший? — Алиса склонилась прямо надо мной, — Игореша, посмотри на часы, уже одиннадцать. Через час Пасха. Но ты ее не встретишь. Зато ты встретишь что-то, вернее, кого-то поинтереснее. Свою маму. Поверь, для тебя это будет большим сюрпризом.

— Будем начинать? — раздался из угла класса голос Максима Федченко. Обухов уже там, быстрый малый.

— Дима, закрой рот. Не перебивай Анилегну, — Обухова ввязалась в разговор с явным подхалимажем, было видно, что она безумно довольна новым телом ее сынка и теперь отрабатывала перед Анилегной.

— Ты прав, Дима, пора начинать, — Анилегна выпрямилась и направилась к столу, на котором уже было разложено все необходимое для омовения гулу. — Игореша, ты уже знаешь, что тебе надо будет прочесть вслух один стих?

— Меня уже тошнит от поэзии. Ни хуя я читать не буду.

— Ты бы таким смелым был, когда из шкафа в своей общаге удирал и оставил маленькую девочку с нами наедине, щенок трусливый, — Анилегна ответила мне спокойно, без надрыва, и именно ее тон уколол меня больше всего.

— Та толстушка мне никогда не нравилась, — я попытался затянуть разговор, зная, что уже скоро полночь, но меня смущало полнейшее спокойствие Анилегны.

Понятно, что меня будут пытать, чтобы я произнес стихи, угрожать убить, но ведь они должны быть уверены, что я обязательно все сделаю до полуночи.

Анилегна продолжала молча смотреть на меня, что-то оценивая.

— Игорь, у меня, как ты понимаешь, очень мало времени. Буквально, — она посмотрела в сторону (я перехватил ее взгляд и увидел на стене те самые черные часы из моего сна!), — пятьдесят три минуты. Ты прочтешь прямо сейчас стих?

— Кто тебе сказал, что меня зовут Игорь? — ответил я по-еврейски вопросом на вопрос, но мне действительно вдруг стало интересно, откуда они узнали, что меня зовут именно Игорь, а не, скажем, Вася или Петя.

— Понятно, — Анилегна оставила мой вопрос без внимания, — Татьяна Александровна, пригласите вашу подругу.

Обухова вышла в коридор, из которого через несколько секунд послышался скрип. У меня в страшном предчувствии сжалось сердце, и через несколько секунд я увидел свою маму. Обухова ввезла ее привязанной к инвалидной коляске, с заклеенным скотчем ртом. Мама была в каком-то чужом клетчатом халате и чужих же серых тапочках, под глазами у нее были огромные темные синяки, она вообще выглядела очень плохо. Боже, как же над ней издевались! Мне стало очень плохо. Я сразу заплакал, слезы просто полились не переставая, я пытался подняться со стола, но не было сил даже держать долго поднятой голову. Как только мама меня увидела, она тут же истошно замычала и тоже начала плакать. Затем она повернула голову к Анилегне, и в глазах мамы я увидел глубокую мольбу, мне стало ясно, что она готова на любые унижения, истязания и даже смерть, лишь бы эти твари отпустили меня.

Но я ошибся только в одном. Пытать Анилегна собралась не меня, а мою маму. Непонятно откуда в ее руках появилась трехлитровая банка, в которой сидела огромная тощая крыса. Она была очень длинной и постоянно крутилась, безнадежно ища выход. При первом же взгляде на банку я сразу понял, кому предназначалось ее содержимое — больше всего на свете моя мама боялась мышей. А здесь была огромная мерзкая крыса.