Читать «23» онлайн - страница 238

— Пасха — главный праздник всех православных христиан. Этот праздник восходит еще к временам Ветхого Завета. В день Пасхи все христиане освобождают себя от всех мирских занятий и трудов, особо почетно помогать в этот день бедным людям. Само слово «Пасха» имеет греческое происхождение, оно обозначает «избавление». Наш Спаситель Иисус Христос избавил все человечество от рабства дьявола и даровал нам жизнь. Незадолго до полуночи во всех храмах поются песнопения, обычно это слова катавасии девятой песни «Возстану бо и прославлюся», а затем Пасхальная утренняя «Веселие о Воскресении Господа нашего из мертвых».

— Так он умер?

— Кто?

— Ну господь, бля, извините, бог, Христос, он умер тогда?

— Он воскресе из мертвых.

— Ну, это понятно. Но сначала ведь он умер.

— Он воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав.

Это он так изощренно издевается?

— Ладно, бог с ним, с Христом. А как следует себя вести на кладбище?

— На кладбище нужно только почитать усопших, нельзя на нем есть, нельзя сквернословить, но прежде чем идти на кладбище, необходимо посетить храм…

Я его перебил:

— Ну а если без храма, вот так, с кондачка? Может, какие молитвы следует возле памятника прочесть?

— Покойник не нуждается в памятнике — это все скверна, берущая начало в язычестве.

— Понятно. А вы верите в оживление мертвых?

— Мертвые вечно покоятся в своем царстве и не могут вернуться в мир живых.

— Но этого, как его, Лазаря, Иисус ведь оживил.

— На то была воля Божья.

— Значит, если мертвец оживет, это будет только по воле божьей?

— В тебе, сын Божий, говорит сейчас диавол. Изгони его, да воскреснет Бог, и расточатся врази Его. И да бежат от лица Его невидящий Его яко исчезает дым…

— Вы знаете, — я перебил его, — мне очень даже понятно, почему ваш сын вам не звонит. От вас свихнуться можно. Всего хорошего, — и я прервал связь.

Идиотина, блядь! Задаешь ему вопрос, а он херню ненужную мелет. Суки!

— Все суки! — проорал я в сторону кладбища.

После разговора со священником во мне непонятно откуда появилась злость. Снова разболелась нога, а после упоминания попа о том, что «нельзя на кладбище есть», меня особенно сильно потянуло к еде. Да и вообще уже все надоело — постоянно убегать от всех подряд, спать где попало, есть непонятно что, делать то, чего не хочется. Например, выкапывать ночью труп. И для чего? Чтобы полить его какой-то дрянью и… Я вспомнил слова сестры Анилегны о том, что, помимо крови мне необходимо будет «окропить тело покойницы своим семенем». Вообще об этом нужно было раньше подумать. Как я теперь это себе представляю? Выкопать тело и подрочить на него? Это уже даже не тюрьмой, а психлечебницей попахивает. Ладно, нужно поменьше заморачиваться этим. Я перешел дорогу и направился к кладбищенским воротам.

Ворота были закрыты, а калитка открылась с таким чудовищным скрипом, что мой наигранный скепсис тут же улетучился и вернулся дежурный страх. Поднялся ветер, от которого с особо мерзким треском шумели кроны деревьев. Фонарь включать я не стал, не столько боясь привлечь внимание сторожа, сколько опасаясь быть обнаруженным кем-то другим. Под кем-то другим я подразумевал в первую очередь гулу, во вторую — милицию. Другие категории людей и нелюдей по кладбищам ночью обычно не шляются.