Читать «Порнограф» онлайн - страница 58

— Я — мелкий шантажист, да? — оскорбился мой друг. — Да, кто ты такой?.

— А какой ты шантажист?

— Я?.. Я — крупный.

Смеясь, я выразил по этому поводу сомнение, что окончательно вывело князя из себя: он схватил меня за грудки. Понятно, что я начал вырываться, как дрессировщик из объятий циркового мишки в минуту его, зверя, буйного помешательства, вынужденного валять дурака в клетчатых штанишках и в цветном жабо при неприятном скоплении орущей публики.

Наши милые женщины, решив не оставаться в стороне от схватки по принципиальному вопросу, повиснули на наших руках, точно офицерские жены на перекладине во время пересдачи норм ГТО. Если кто и не принимал участия в этом бедламе, так это господин Могилевский, почесывающий с философской отрешенностью кота. После того, как наша композиция распалась, он, философ, заявил, что все будет, кроме бронежилетов. Что все, спросили мы хором. Все по списку, но в разумных границах. И я не стал уточнять границы возможностей коммерческого директора нашей группы, зная его с лучшей стороны. Если он почувствует перспективность дела, то сделает все, что в его силах. И даже более того.

На этом официальная часть нашего профсоюзного совещания закончилась, началась частная. Само собой пришло решение, что жизнь, которая не опасна, недостойна того, чтобы называться жизнью. И тот, кто не рискует, не пьет шампанского. И не ест рябчиков с ананасами.

Пришлось мне бежать в магазин за шипучим напитком, чтобы праздник не покинул больше нас. Закусывая шампань ананасными ломтиками, напоминающими по вкусу сладкую репу, мы стали вырабатывать план будущих действий. На бумаге и в мечтах все выходило красиво. Действуя, как благородные карбонарии, мы экспроприируем нечестно нажитый капитал, отдаем большую его часть в бюджет на оплату труда учителей, медиков и шахтеров, а себе оставляем сумму на командировочные расходы и отдых. На теплых островах в Карибском бассейне, которые, кажется, находятся в Бермудском треугольнике смерти.

Я всегда подозревал в себе организаторские способности с криминальным креном. Наверное, это присуще провинциалам, решившим во что бы то ни стало покорить первопрестольную? Конечно, последнее дело кивать на время, однако факт остается фактом: времечко убойное, как в прямом, так и переносном смысле. Идет напряженное накопление первоначального капитала, а это не занятия по макраме. Жизни и судьбы прошиваются пулевыми очередями, автомобили и люди в них корежатся от фугасных взрывов, кровушка льется, точно клюквенный сок на театральных подмостках. Только существует незначительное отличие: герой, павший на ревматические доски сцены под аплодисменты зала, после успеха и закрытия занавеса возвращается домой к жене и детишкам, пьет на кухне прокисший кефир и, глядя на звездную сыпь ночного неба, грезит о роли Принца Датского или Дездемоны, а вот как быть с тем, кто собственным броне-бритым затылком сплющил пулю, но заряд пластита не оставил ему шансов продолжить свою полезную деятельность на благо нового общества. Занавес бытия колыхнулся у очей и все — пи… дец, как точно выражается наш справедливый народец. То есть печальное и скорбное небытие со всеми вытекающими неприятными последствиями для физической оболочки, разлагающейся в удобном ореховом гробу, доставленному прямым рейсом из гангстерского Чикаго, где эти предметы первой необходимости научились клепать ещё со времен Великой Американской депрессии.