Читать «Конец Желтого Дива» онлайн - страница 122

— О, ведьма, неужто так и сказала? — Мне показалось впотьмах, что Адыл-убийца вскочил на ноги.

— Именно так, благодетель.

— И ты не зарезал ее, как барана?

— Нет, мой благодетель, не зарезал. Я ведь поклялся, что никогда не возьму в руки нож.

— Ну, а что потом?

— Потом, мой благодетель, точно так, как вы велели, отыскал вашу другую, самую младшую жену. Особняк, который вы построили для нее, она сдала государству. Там сейчас разместился детский сад, где и работает воспитательницей эта ваша самая молодая половина. Поначалу, увидев ее среди детишек, я ошалел, подумав, что все эти сорок отроков — ваши. Потом, когда суть дела прояснилась, я обратился к женщине так, как вы учили сами: «Доченька, я приехал к вам за пятьсот верст, от вашего супруга. Он болен. Примете ли вы его, если приедет, дадите ли ему приют?» После этого ваша женушка — очень горячая особа, оказывается, побежала к телефону вызывать милицию.

— Гадина!

— Простите, мой благодетель! — испугался Могильщик Суфи.

— Не о тебе речь! Рассказывай побыстрее! — заскрипел зубами Аббасов.

— Слава богу, отговорил я ее кое-как. «Не слушайте нашептыванья шайтана, — сказал я. — Это он мутит ваш разум». Тогда она начала лить слезы, — женщина, сами понимаете, — рвать на себе волосы, бить в грудь. Я, мол, несчастная, такая-сякая. Молодость свою погубила, спутавшись со стариком, а что я могла поделать, была молода, всего шестнадцати лет пришла официанткой в его столовую — он и заморочил мне голову…

— Дура!

— Простите?..

— Что потом?

— Потом, мой благодетель, перестала плакать и велела мне немедленно исчезнуть. Не то, пригрозила, и вас передам милиции.

— Денег ты у нее не попросил?

— Попросил, мой благодетель, как же! Но неблагодарная женушка ваша заявила, что все ваши грязные деньги сдала в милицию.

— Ложь!

Адыл-хитрец не на шутку рассвирепел, начал метаться по склепу, пиная и опрокидывая все, что ни попадется: гробы, термос; видно, саданул по животу и Могильщика Суфи.

— Я, я это, благодетель мой! — завопил тот, забиваясь в угол.

Адыл Аббасов бушевал в темноте еще минут десять, потом опустился на краешек гроба, перевел дух. Совсем недавно, когда потушили свечу, я не видел ничего. Теперь, то ли глаза привыкли к темноте, то ли нежелание тоже получить тумака, как Могильщик, сделало зрение зорче, но я уже видел все, что происходило в гробнице.

Адыл-негодяй некоторое время молча глядел в угол, потом налил в кружку остатки чая из разбитого термоса, жадно выпил.

— Дай папиросу.

— Я употребляю насвай, мой благодетель.

— Насыпь. — Аббасов протянул Могильщику ладонь, потом отправил насвай под язык и прошепелявил:

— Не обизяйся, Могильщик, поголячился я.

— Чего мне обижаться, благодетель мой, из-за одного какого-то пинка, — хихикнул Суфи. — Пинки ваши я снесу с удовольствием. Ведь благодаря вам я живой, не то бы давно расстреляли или сгнил в тюрьме.