Читать «Конец Желтого Дива» онлайн - страница 114

Собрание длилось до трех часов дня. Докладчики один за другим поднимались на трибуну, и каждый второй опровергал первого, в общем, бой был — аж перья летели. Когда осушили семь графинов воды, решили ставить вопрос на голосование. За распространение анкеты проголосовали девятнадцать человек, против — семь. Халиков стал сине-зеленым, как помидор после первых заморозков.

Одиннадцать тысяч помощников

Таким образом, дело закипело вовсю. На тридцать тысяч анкет мы получили четырнадцать тысяч ответов и письма продолжают поступать по триста-четыреста штук в день. Читать их, раскладывать по содержанию в разные ящики поручили шести учителям, изъявившим желание помогать нам. Специально изготовили тринадцать ящиков с надписями: «Предложения», «Критика», «Благодарности», «Жалобы» и так далее.

Поступили письма от продавцов и работников общепита с благодарностями милиции. Некий директор склада стройматериалов прислал любовное стихотворение, посвященное начальнику милиции и завотделом БХСС; правда, в конце он сделал приписку, в которой просил сократить число проверок и ревизий. Все продавцы двадцать четвертого мясного магазина поклялись записаться в дружинники. В конце письма они предлагали ввести в торговлю мясом новшество: не делить говядину и баранину на сорта, а продавать гуртом. Видать, они это «рацпредложение» давно внедрили и хотели, чтобы мы выдали патент на это их «изобретение». Еще они просили провести среди покупателей разъяснительную работу, убедить, что мясо в этом году уродилось очень костистое и жилистое. Воспитательница детского сада предложила упечь в тюрьму каждого выпивающего мужчину. Один гражданин клятвенно обещал никогда не нарушать общественного порядка, если мы сумеем немножко укоротить язык его жене.

Среди таких нелепых корреспонденции попадалось и много деловых, очень даже серьезных. Например, рабочие вагоноремонтного депо писали: «Мы совершенно недовольны методами борьбы с пьянством и алкоголизмом. Какой толк в том, что вы привозите пьянгчугу, валяющегося в грязи, подобно свинье, в вытрезвитель, отмываете под душем, укладываете в чистую постель, как дорогого гостя?! Да мы и сами виноваты — у себя на работе не прищемляем их как следует. Таких людей надо сажать на осла задом наперед, обвешать пустыми бутылками и, пригнав на самую многолюдную городскую площадь, позорить всенародно…» Работницы шелкоткацкой артели предложили избирать дружинников на общих собраниях предприятий, в махаллинских советах на определенный срок и регулярно заслушивать их отчеты.

Поток таких хороших и подобных им писем не убывал, а увеличивался. Зря я, кажется, беспокоился, что Салимджан-ака стареет, сдает понемногу. Силам и энергии его мог позавидовать любой молодой человек. Бывало, он работал по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки. Целыми днями знакомился с почтой, распределял корреспонденции по отделам, выспрашивал мнения сотрудников, а Лиляхон заставил вести в особой книге запись самых ценных предложений. Дней десять вообще не являлся домой, спал на диване в своем кабинете, ужинал и завтракал с дежурными, массу дел провернул. Например, при шести отделах управления было создано двадцать четыре общественных отдела; кандидатуры их руководителей утвердил райисполком. Начали работать группы активистов по борьбе с нарушителями порядка в общественных местах, автоинспекции, группы по выявлению малолетних правонарушителей и воспитанию подростков, ломающих телефоны-автоматы, автоматы газированной воды…