Читать «Сердце Черной Мадонны» онлайн - страница 161

– Точно, вот откуда нужно было снимать… с другой точки… Так гораздо эффектнее, правда? – Он говорил сам с собой и смотрел куда-то в пустоту. – Хотя нет, нужно сразу две камеры… И крови побольше… В прошлый раз было в самый раз, а теперь мало… Да и вообще… – Тут взгляд его стал блуждать, пока не остановился на лице Ирки. – Ты не представляешь, как это было завораживающе… Красивый мужчина, неподвижно стоящий у камина… Черные волосы, белая рубашка. А потом на ней должны появиться кровавые пятна. Классическое сочетание цветов! Я подумал тогда, что нашел идеальный кадр для триллера… И тут увидел кочергу. И понял, каким должен быть следующий кадр… – Он опустил голову на грудь, и длинные патлы закрыли его лицо целиком. – Оказывается, я рожден, чтобы снимать триллеры, а не любовные мелодрамы…

– Алан, – потрясенно протянула Ирка, – это не кино, а жизнь… Ты убил двух ни в чем не повинных людей…

– Как там говорится? Весь мир – театр, а люди в нем – актеры? – Ку поднял голову, и Ирка увидела, как сверкнули его безумные глаза. – Так вот, мир – кино, люди в нем актеры, а режиссер – бог!

Он развернулся и зашагал к винтовой лестнице.

– Куда он? – вскричал Броня. – Надо задержать его, а то сбежит!

– Я не сбегу, – бросил Алан через плечо. – Я хочу снять финальный кадр…

И, выставив перед собой «объектив» из сомкнутых пальцев, он зашагал по ступенькам вверх. Через несколько секунд скрылся из виду, а минуту спустя в окне промелькнула черная тень – это Алан бросился с башни вниз, устремившись к заснеженному речному откосу…

Последний кадр снятого им фильма был девственно белым. Как чистый лист бумаги.

Эпилог

Судимость с Ирки сняли. А она сняла фильм о Лешке. Сама. Оказалось, у нее есть талант режиссера.

Найк Броневой после выхода ленты был признан «Человеком года», а его партия «Сила слабых» в рейтингах политических движений заняла третье место.

Себровский заключил контракт с «Конс-Евро» и уже через полгода заполонил рынок своими консервами. Паша к тому времени была на третьем месяце беременности и готовилась к свадьбе.

Машуня, поднапрягшись, переоборудовала свою палатку в магазин. Дела у нее пошли в гору. В планах – открыть свою птицефабрику и вытеснить с рынка Себровского. Коляна, без ее присмотра спившегося окончательно, она выгнала. Тот не особо расстроился и вернулся к прежней вольной жизни. Теперь он живет в подвале, моется раз в месяц, а иногда наведывается в поселок, где жил с Машуней, чтобы полазить там по помойке.

Валя вышла замуж за следователя Ольгинской прокуратуры, с которым познакомилась на допросе. Супруг, переехав к ней в Москву, быстро разобрался с Евгением. Того отправили в психиатрическую больницу, где он умер от кровоизлияния.

Мила забеременела от Паши и родила очаровательную дочку. Девочку крестил отец Феофан в церкви одновременно с ее матерью.

А вот в жизни Макса мало что изменилось. Он по-прежнему жил в деревне и разводил собак. С любимой женщиной виделся редко, несколько раз в месяц. Она приезжала, как правило, поздним вечером, а утром уже уносилась обратно в Москву, где ее ждала работа. Но однажды – со времени их знакомства прошел год – Ирка сказала ему: «Ты был прав насчет гармонии. Теперь я тоже ее ощущаю. Поэтому счастлива. И больше не хочу никому ничего доказывать. В том числе себе самой. Поэтому я остаюсь…»