Читать «Танцы на «точке» (сборник)» онлайн - страница 36

– А то, что я сейчас вот эти тарелки о твою башку разобью, если ты мне не поможешь его накормить!

Сашка посмотрел на Юльку ошалело и растерянно, потом оторвался от косяка, подошел к сидящему на полу Петровичу, склонился над ним.

– Слышь, хозяин! – сказал он. – Пожрать бы тебе чего-нибудь надо! Что ты все пьешь да пьешь.

– Заткнись, – вяло сказал тот. – Дай коньяку.

– Коньяк ты весь вылакал!

– Иди сходи за ним.

Юлька снова опустилась на колени перед Петровичем.

– Сейчас он сходит! – проговорила она ласково. – Сейчас! А ты пока поешь!

– Иди на хрен, дура! – взревел Петрович. – Сказано же, не хочу есть!

– Ну, тихо, тихо! – продолжала Юлька также мягко, нежно. – Не хочешь – как хочешь, насильно тебя есть никто не заставит, правильно? – Она протянула тарелки Сашке. – На, держи! – И снова Петровичу: – Ну, давай, ну, пожалуйста, покушай! Смотри, какая картошка!

Она бережно обняла Петровича за плечи, стала гладить его нежно по блестящей, точно полированной лысине, по густым бровям, по щекам. Отросшая за ночь щетина больно колола ей пальцы. Кожа у Петровича была жесткая и жирная, сальная на ощупь, алкогольным перегаром из его глотки несло нестерпимо. Прикосновение ее рук произвело на Петровича умиротворяющее действие, он вышел из оцепенения и вдруг разрыдался, затрясся, всхлипывая, крупные мутные слезы закапали из глаз.

Сашка, стоя над ним с тарелками в руках, кривил губы в презрительной усмешке, но Юлька, словно не замечая идиотизма происходящего, продолжала нежно гладить Петровича, обнимать его за трясущиеся плечи, говорить ему всякие утешительные глупости, точно этот здоровый сорокалетний мужчина был ее маленьким ребенком.

Когда Петрович немного успокоился, перестал рыдать, Юлька сунула ему под нос тарелку с едой, зачерпнула ложкой немного тушеной картошки, позаботившись, чтобы попал в нее и хороший кусок печенки, поднесла ее к губам Петровича.

– Ну же, поешь! – сказала она ласково. – Смотри, какая картошка, какая печенка! Давай!

Запах еды, похоже, проник куда следует. Петрович напряженно потянул носом, потом уставился на тарелку с едой.

– Ну же! Открой рот!

В конце концов Петрович послушно разинул челюсти, и Юлька втолкнула туда содержимое ложки. Петрович стал жевать. На мгновение он остановился, глаза его выпучились, он замер с набитым ртом. Юлька пришла в ужас. Если его сейчас вырвет, уже никаким способом не заставить его поесть, а значит, и не вывести из запоя. Но нет, приступ тошноты прошел, Петрович благополучно проглотил то, что жевал, тупо посмотрел на тарелку и потянулся к ложке, захотел еще.

Юлька дала ему еще, попробовала кормить с ложечки, но в Петровиче проснулся вдруг голодный зверь, он жадно набросился на еду и съел все, что было на тарелке. Сашка побежал на кухню за новой порцией, но и новой порции показалось ему мало. Юлька, заранее поняв это, отправила Сашку на кухню готовить чай. Потому что знала, третья порция Петровичу пойдет не на пользу, самый верный способ вызвать ощущение сытости – напоить его чаем.

Петрович с удовольствием выпил чай и сидел на полу возле дивана отяжелевший, сытый, то и дело икая и отрыгивая свой сытный ужин. Потом голова его упала на грудь, и он захрапел. Вдвоем с Сашкой они взвалили его на диван, под голову сунули подушку. Петрович оглушительно храпел, спал крайне беспокойно, то и дело мотал головой из стороны в сторону и тихо стонал. Это был тяжелый сон пьяного человека, сон, после которого просыпаются с неподъемной, точно налитой свинцом головой, опухшей рожей, ощущением помойки во рту, но после которого не появится неизбывное, непреодолимое желание во что бы то ни стало выпить еще, а в голове останется место для вполне разумных мыслей.