Читать «Путешествие вокруг стола» онлайн - страница 89

– Говорите, умер в больнице?… Матери-церкви этого достаточно. Благодарю вас…

Бумба-Бумбелявичюс вздохнул и отер со лба пот.

– А сколько покойнику было лет?

– В самом соку, святой отец… Чуть больше сорока, но… – Бумбелявичюс прикусил язык, заметив, что настоятеля не интересуют подробности.

– А кого оставил покойник? У него есть семья, дети?

– Да никого особенного, отче…

Вопросы ксендза преследовали двойную цель: собрать метрикационные сведения и прикинуть, сколько можно содрать с близких покойного на строительство храма. Однако настоятель, понаторевший в таких делах, темнил и не спешил раскрывать карты. Он знал, что в случае смерти, впрочем, как и во всех других случаях, полезнее всего сначала послушать клиентов: ему важно было установить, как глубоко они переживают постигшее несчастье и сколько можно будет получить под прощание с усопшим. Задавая различные вопросы, он стремился выпытать сумму, которую близкие собирались отдать церкви.

– По вашим лицам, дорогие прихожане, – продолжал настоятель, – я вижу, что покойник был вам дорог…

– Да, святой отец, – прижав платок к глазам, говорил Бумба-Бумбелявичюс. – Хотелось бы проститься, как с родным. Он был человек в полном смысле этого слова. Да вот не знаем, как это прощание… по карману ли…

Настоятель почувствовал, что дело сдвинулось с мертвой точки, и оживился:

– Люди поступают по-разному… неимущие – поскромнее; люди побогаче позволяют себе больше. До бога доходит любая молитва, но заупокойная молитва – не святая обедня; а одна обедня – не молебен со всеми свечами. Священное писание учит нас: как на земле, так и на небе…

– Простите, святой отец, если я спрошу без обиняков: во что обойдутся нам похороны с приличной молитвой и проповедью об усопшем, – простонал Бумба-Бумбелявичюс.

– У церкви нет твердого тарифа для оценки преходящих ценностей, она взвешивает ценности духовные. В любом деле мы всегда приходим к взаимному согласию и удовлетворению. Потому, вероятно, нам было бы лучше начать с того, какую лепту вы предназначили церкви за оказание последних услуг почившему Юргису.

– Мы, отче, собрали 672 лита.

– О! Этого совершенно достаточно, – успокоил его священник.

– Но мы, отче, хотели бы нанять на эти деньги и оркестр.

Настоятель снова посерьезнел. Он почувствовал, что часть суммы уплывает из рук. Так как святой отец знал, сколько, примерно, стоит наем даже половины полкового оркестра, он подсчитал, что костелу останется все-таки не менее пятисот литов. Викарию, который дойдет до кладбища, придется отдать 50 литов, а сам он произнесет в костеле проповедь. Но ведь без обедни не обойдешься ни в том, ни в другом случае.

– Понятно, – произнес он вслух, – богу богови, а кесарево – кесарю. Так учит мать-церковь. Так будем поступать и мы.

Деревянный костел на Жалякальнисе был и в самом деле беден и невзрачен. Без колокольни, только крест на крыше выделял его среди окружающих хибарок. Будущий костел Вознесения только проектировался, его пока можно было увидеть лишь на открытках, которые назывались кирпичами памятника независимости Литвы. Каждая проданная открытка означала, что в стену костела – памятника независимости – уложен новый кирпич. Пожертвования на святое и патриотическое дело собирались различными путями: по подписке во время обеден, переводами через банк. Наконец казначейство выделило определенную сумму из бюджета, что и предрешило ход строительства. Низкий', похожий на склад, сколоченный из досок, крытый дырявыми лентами толя, временный костел должен был смягчить самое твердое сердце равнодушного горожанина и в конце концов заставить его раскошелиться; убогое здание кололо глаза зажиточным жителям столицы – домовладельцам. Поэтому они щедро жертвовали сами и призывали не скупиться других, лишь бы побыстрее осуществить постройку костела Вознесения – памятника воспрявшей ото сна Литве. Однако великие творения рождаются не так быстро; гораздо быстрее стен великого памятника вырос на углу улицы Аукштайчю целый ряд кирпичных домиков, записанных неизвестно на чье имя.