Читать «Бестселлер» онлайн - страница 352

В беспокойствах Сергея Николаевича первенствовал Бурцев и, извините за выражение, технически, что ли. Свидания-собеседования происходили здесь, на рю дю Колизе, 30, в квартире четвертого этажа.

В этом же доме Третьяков владел еще двумя квартирами. Обе сдавал в наем, тем самым пополняя домашний бюджет не за счет лубянских органов, а за счет лиц, решительно враждебных этим органам.

Одна из квартир находилась в третьем этаже, точнехонько под комнатами, занятыми семейством Сергея Николаевича, как во времена оны его квартира на Кузнецком мосту была над ресторацией Кирпикова.

Так вот, там, в третьем этаже, размещался Российский общевойсковой союз. Это «размещение» сам Третьяков, к Союзу близкий, предложил некогда генералу Миллеру. Теперь во главе какого-то отдела находился другой генерал, а сам Миллер был давно похищен агентами НКВД. Или, как резко выражался Бурцев, «большевистскими гангстерами».

Клеймя гангстеров, Бурцев не жаловал и гитлеровцев. Первое нравилось пожилым офицерам стратегического назначения; второе им не нравилось. Появление Бурцева в четвертом этаже, не оставаясь незамеченным, могло, черт дери, навести на соображения, совершенно не нужные Третьякову.

Нам, многажды анкетированным, опасения и боязливость Сергея Николаевича понятны. Нехорошо, конечно, избегать старика, имея с ним лет двадцать доверительные отношения. И хорошо, что в «стукотне» не было почти ничего такого, чего нельзя было бы выудить из газет или разговоров отнюдь не с глазу на глаз. Иногда даже кажется, что Третьяков не без удовольствия цитировал собеседника.

Бедный Сергей Николаевич! Он слишком переоценивал возможные последствия своего очного знакомства со стариком Бурцевым. И слишком недооценивал степень заочного знакомства с ним, Третьяковым, генерала Оберта, шефа парижского гестапо.

Нет ничего уморительнее всезнайства романистов или сценаристов, изображающих сумеречные глубины «совершенно секретного». Да там ведь, господа, загадок бездна. Так нет, то «версию» выдадут, а то и попросту солгут.

Я, господа, не знаю, откуда ветер тянул. Кто-то, помнится, пальцем указывал на… Минск. Немцы, дескать, так скоропалительно овладели белорусской столицей, что и архивом НКВД завладели. Но извините, отчего же это именно в Минске обнаружилась какая-то «папка Третьякова»? Вот другое. Арестовали в Париже Третьякова, допрашивали, выясняли: оказалось – гвардейский офицер; бывший, царский, ну, отпустили с Богом. Я вовсе не против. Даже напротив, рад за гвардейца-белогвардейца. А только вопрос неотступный: почему это именно за Третьяковым охотились? Мне и такая оказия на ум взбредала: не промен ли шила на мыло? О ту пору наши органы, вроде бы, обнюхивались с ненашими органами, вроде бы, опытом обменивались, а также, вроде бы, сдавали друг другу резидентов устарелого образца. Ой-ой-ой, продолжать не стану. Охота была на старости лет зубы-то выплевывать, чай, дорого стоят они, вставные.