Читать «Последние романтики» онлайн - страница 25

– Я не стою этого. Я никогда ничего не достигну, – сказал Ким. Было три часа дня, а он все еще ходил в пижаме. Когда он хандрил, он отказывался даже бриться и одеваться.

– Не говори так! Ты сделаешь все, что захочешь – и даже больше!

– Ты действительно так думаешь? – спросил он.

– Я это знаю!

– Салли, Салли, – сказал он, обнимая девушку: ее поддержка была способна восстановить его веру в самого себя. – Я буду твоим вечным поклонником. Твоим рыцарем. Твоим покровителем. Твоим любовником. Твоим мужем. Обещаю тебе это.

– И я буду твоей любовницей, твоей женой… навсегда. Я обещаю.

Они скрепили свои обещания поцелуем, как скрепляли все свои обещания друг другу – обещания быть честными и искренними, чуткими и нежными. Была сотня обещаний, сотня поцелуев, и не было никакой причины полагать, что они не сдержат любое из них. Поцелуи возбудили у них желание близости. С самого начала это оказалось для них настолько естественным и правильным, что они не ощущали ни смущения, ни вины, ни стыда; это было так, будто земля, которая до этого находилась непонятно где, просто вернулась на свою орбиту. Когда все закончилось, Салли поцеловала его в колено, покрытое шрамами.

Это произошло в конце октября, как раз перед отъездом Кима в Париж, где он должен был сделать репортаж об ожидаемом объявлении перемирия. Сейчас же, в начале декабря, для Кима все изменилось. Салли заставила Кима закрыть глаза и ввела его в гостиную дома Уилсонов.

– Теперь можешь открыть глаза! – приказала она. В комнате буквой «П» стояли длинные столы, накрытые белыми скатертями. На них были разложены свадебные подарки, направленные по просьбе невесты не в Сен-Луис, а в Нью-Йорк. – Моя тетя Кристина из Бостона прислала серебряный соусник, а твой кузен и его жена – дюжину столовых тарелок! А вот взгляни: компаньон моего отца подарил нам серебряный канделябр прямо из Англии, из Шеффилда… – Салли продолжала перечислять подарки, лицо ее светилось счастьем. – Вот это трехъярусное блюдо – от двоюродной кузины, с которой я никогда не встречалась, а на этом столовом приборе сделана монограмма. – Салли взяла вилку и показала ее Киму. – МакКХ! Твоя монограмма! Наша монограмма.

– Это напоминает филиал магазина «Тиффани», – сказал Ким. Его слова прозвучали так странно, что заставили Салли отвлечься от впечатляющей коллекции подарков.

– Ким?

Его колени подогнулись, и, чтобы не упасть, он схватился за край стола, потянув за собой скатерть, угрожая стянуть ее совсем, а с ней – всю массу стоявших на ней подарков. Он не ответил ей. Его плечи болезненно обвисли, а голова упала на грудь, так что Салли не могла увидеть его лица.

– Ким? С тобой все в порядке?

Ким молчал. Он начал дрожать, его зубы стучали, а дыхание превратилось в конвульсивные вздохи. Он пойман в ловушку этими свадебными подарками, этим браком и будущим, которое, после пронзительных чувств, испытанных с Николь Редон в Париже, показалось ему безопасным и скучным. Он оказался в ловушке и не знал, как из' нее выбраться. С бесконечно спокойной, удаленной точки он наблюдал, как пол поплыл вверх, навстречу его лицу, а хрустальный стакан отскочил три раза от украшенного цветами ковра.