Читать «Последние романтики» онлайн - страница 123

– Как раз наоборот. Твое здание – это вложение капитала. Это твой бизнес, Николь. Мой же дом принадлежит мне лично. Он мой. – Ким жестом обвел комнату. – Николь, у тебя нет даже своей собственной мебели.

– Я прекрасно обхожусь и этой, – сказала она, но слова Кима начинали расстраивать ее. Ей вспомнились туманные намеки друзей, когда она пожертвовала всем, чтобы жить там, где жил Бой – в его загородном доме под Парижем, в его – «люксовом» номере в «Рице». Месяцами ее собственная квартира служила ей складом, подсобным помещением.

– Что значит «обхожусь»? Почему именно ты должна «обходиться»?

– Я так воспитана, – начала было Николь и внезапно осеклась. Она чуть было не сказала больше того, чем хотела.

– Продолжай, – сказал Ким. – Значит, так тебя воспитали? А я-то думал, что тебя не так воспитывали, а баловали – гувернантки, пони, шкафы, набитые одеждой, – он повторил ее же собственные слова.

– Так и было, – сказала Николь.

– Но это противоречит тому, что ты говоришь, – Ким внимательно посмотрел на нее. – Николь, ты меня обманываешь.

Она начала горячо возражать. Он оборвал ее.

– Пусть ты обманываешь меня, пусть обманываешь всех кругом. Это не имеет значения. Но мне кажется, ты лжешь себе самой.

Николь взглянула на него. Она никогда не задумывалась об этом.

– Мне и в голову это не приходило, – наконец проговорила она, уже спокойно, ее гнев уступил место размышлению. – Когда-нибудь, может быть, я… – Она не закончила фразу, и Ким не принуждал ее говорить дальше. – Это очень трудно для меня, Ким. Больно.

Он вспомнил, что она сказала ему, когда они были в Антибе: что ей было слишком больно говорить о некоторых вещах. Тогда они говорили о Бое. Сейчас они говорят о прошлом. Ким задумался о том, были ли связаны между собой эти две темы. А если связаны, то каким образом.

Николь всегда старалась сдерживать свои переживания, не давать им воли. Она подозрительно относилась к чувствам, не доверяя им, не желая, чтобы чувства увлекли ее. На примере своей матери она видела, куда это может завести, и дала себе слово, что не попадет в ту же ловушку. Ей всегда удавалось держать себя под контролем, и когда она была маленькой девочкой, потом – с Кириллом и даже с Боем. Она любила их, но никогда – слишком сильно; только достаточно.

Сейчас, с Кимом, она отказалась соизмерять свои чувства. Она позволила себе, вначале нерешительно, потом с нарастающей уверенностью, подчиниться своим инстинктам, отдаться своим эмоциям, посмотреть, куда они ведут, и перестала сдерживаться. Она страстно, до потери сознания любила Кима. Она любила его таким, какой он есть: интересным, благородным, обаятельным, неожиданно беззащитным, умным, щедрым. Она любила его и за то, что он давал ей: благодаря ему она начала по-новому осознавать себя, у нее медленно стало появляться ощущение личной свободы – возможно, даже свободы от прошлого. Она не сразу поняла, что он дал ей, и не сразу приняла это. Способность действовать, исходя из этой новой свободы, тоже пришла к ней не сразу. Но зимой и весной 1926 года Николь, уже освоившись со своим профессиональным успехом, ощутила первые признаки успеха в личной жизни.