Читать «Каинов мост» онлайн - страница 213

Слепой Сторож остановился, чтобы перевести дыхание, а я, наконец, прикурил. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и темная синева отвоевала большую часть неба. Стояла обычная ночь середины лета. Спасская башня не приблизилась ни на шаг.

— Думается мне, — заговорил снова старец, — что там, где появляется Монгол, непременно должен появиться и Душегубец. У каждого Каина свой Авель. Для равновесия, что ли… Природе, юноша, свойственна гармония. Природе любой истории. Монгол хотел создать свою волну, а Душегубец — погасить волны. На самом-то деле, если копнуть поглубже, что то, что другое — одно, но Душегубец с Монголом знать об этом не могли. Я знал. Но меня они спрашивать не стали. Да и ладно. Всему свое место и свое время. Так вот, в тот момент, когда ты переходил мост, появился Душегубец и убил тебя. Последним патроном и убил. Мастак он в этом деле был, не чета многим. А потом и Монгола прирезал в придачу да и скормил Ниху.

— Подожди, старик, как же убил, если…

— А вот так, юноша. Как есть и убил. Голову тебе разворотил и на дно Москвы-реки отправил.

— Не понимаю…

— А что понимать-то? Пуля в голове — самая понятная штука. При любом, надо заметить, дискурсе. И пришлось Монголу в самое начало волны возвращаться и начинать все заново. Только уж на этот раз под пулю встал он. Каин и Авель, то-то же. Вот и выходит, что стал этот мост не то Калиновым, не то Каиновым. Хотя я уже говорил — суть одна и та же. Монгол и Душегубец братья, ни у того, ни у другого выбора не было. А там, где нет выбора, выбрать особенно трудно, да…

Как только Слепой Сторож договорил, я понял, что мы стоим рядом со Спасской башней. Расстояния наигрались всласть и отправились на заслуженный отдых.

— Твоя история, — усмехнулся, глядя в пространство, старец, — заканчивается. В отличие от ее. — Узловатый палец ткнул в направлении лежащей в руинах Москвы. — Ее история не закончится никогда. Иначе и воду мутить не стоило, не так ли? Ведь герои могут меняться, но Тварь должна жить…

Там, за расколом Москвы-реки, лежал разрушенный, но отнюдь не поверженный город. И как бы цинично это ни прозвучало, во всей этой руинности чувствовалась некая рутинность. Как будто каждая воронка от взрыва, каждый скол на стенах от недавних осколочных ливней, каждая борозда в асфальте с привычной ленцой говорили: «И это тоже пройдет». Хотя говорила это, конечно, сама Москва, вполне победимая, но и бессмертная: «И это тоже пройдет, а я останусь». Я вдруг вздрогнул, вспоминая японца. И как он говорил о Пинасе, освободившем Тварь, которая позже пожрала его… Пинасе, который ненадолго освободил Москву от манипул Фальстата и был сожран собственным войском.