Читать «По прозвищу Китаец» онлайн - страница 31

Жребий Цюй Юаня, долгие годы его странничества по чужим землям, его мучительная тоска по родине и то глубинное чувство бытийственной покинутости и заброшенности, которое с особой силой и остротой пронзает сердце поэта, спрессовались для Танина в картину прощания Юаня с родным краем. От этого образа веяло невыносимой печалью, и Танин, такой сдержанный и равнодушный на людях, испытывал что-то похожее на горькую усладу, когда стоящий на холме в окружении своих немногочисленных соратников и друзей Цюй Юань вместе с запорошенной снегом равниной и канвой дальнего сосняка поднимался из глубин его души.

Даль покрыта туманом,

Где предел наших странствий?

О, деревья отчизны,

Долгим вздохом прощаюсь…

Танин невольно отождествлял свою судьбу с судьбой Цюй Юаня. Это был, выражаясь современным издевательски клишированным языком, его пунктик. Поэтому ему тяжело было смотреть на сверкающий под полуденным солнцем снег. Он привык держать свои чувства под контролем и старался как можно реже вызывать дух Цюй Юаня, хотя и часто цитировал его стихи. Потому что стихи поэта редко оживали в воображении Китайца картиной прощания Юаня. Они были максимально самодостаточны и универсальны. А вот снег почти всегда будил в Китайце образ отправляющегося в изгнание поэта.

Припарковав джип, Танин спокойным шагом направился ко входу в бизнес-центр. Он находился в правом крыле здания, принадлежащего СП «Виктория». Охранник в камуфляже преградил ему дорогу. Танин невозмутимо предъявил ему лицензию и доверительным тоном сообщил, что направляется к директору. Охранник флегматично изучил документ, скользнул по Китайцу не особо внимательным взглядом и занял свое место рядом с огромной пальмой в кадке.

Холл бизнес-центра поражал своей роскошью. Китаец ступил на красный ковер, застилавший пространство пола от входа до лестницы. Мраморная отделка интерьера, заглушавшие шаги и мысли ковровые дорожки, хрустальные люстры и бра, тускло-оранжевые лучи которых бесшумными ручейками разливались по зеркальной поверхности стен и бархатисто переливались на ворсе ковров, больше подошли бы столичному особняку какого-нибудь стародавнего графа.

Поднявшись на второй этаж, Китаец дошел по коридору до высокой, обитой дубом двери с надписью: «Управляющий. Часы приема. Секретарь» – и легонько постучался. В эту минуту мимо него прошла средних лет женщина в темно-красном костюме, обдав Китайца волной терпкого аромата.

– Войдите, – раздалось за дверью.

Китаец толкнул дверь и очутился в просторной комнате с высокими потолками и бежевыми стенами. В приемной, кроме секретарши, молоденькой пухленькой блондинки в сером костюме, никого не было. Блондинка сидела за большим столом, заваленным бумагами. Еще один стол был придвинут к окну. В углу – неизменная пальма в деревянной кадке. Два компьютера, один из которых стоял перед блондинкой, были включены. Стеллажи ломились под грудами разноцветных папок. На одной стене висел рекламный плакат, на котором интерьеры номеров гостиницы «Виктория» являли взору Китайца свой тяжеловесный шик.