Читать «Третье пророчество» онлайн - страница 122

Девушка вежливо улыбнулась, и на этом беседа закончилась. Осталось только себя спросить, с какой стати в голову норвежской девушки пришел именно этот вопрос.

Со временем Потоцкий убедился, что влюбленность Ингелы в шведского тролля омрачена какими-то сомнениями. Что-то ее, видимо, угнетало. Может быть, холодная непробиваемость, которую тролль последовательно и очень убедительно изображал? Так сказать, социальная разница между ними? Но где-где, а в Скандинавии это не считалось такой уж большой проблемой.

Но однажды ночью все тонкие построения Потоцкого были повержены в прах. Более того, под вопросом сразу оказались все громкие разговоры о его уникальной интуиции. Во всяком случае, получалось, что либо психологом Потоцкий оказался никудышным, либо любовный кодекс у норвежских девушек был каким-то особенным. Так или иначе, дверь в его спальню отворилась, на пороге возникла Ингела в домашнем халатике, которая лишь приложила палец ко рту – дескать, ничего не надо говорить, все и так будет понятно, и... Короче, если кто при вас скажет про холодный северный темперамент скандинавских женщин, не верьте ему! Либо этот человек врет, либо просто не знает материал.

В ту их первую ночь Ингела еще не раз прикладывала палец к своим губам, давая ему понять, что не нужно ни о чем разговаривать. И Потоцкий каким-то чутьем понял, что дело тут было вовсе не в какой-нибудь конспирации. Просто Ингела считала, что разговоры были бы совершенно лишними. Так было и во вторую ночь, а на третью Потоцкий даже и не пробовал с ней заговорить.

Они разговаривали днем, когда рядом не было шведского тролля. Но разговоры эти были всегда короткими, и – самое интересное – про свои общие ночи они в них вовсе ни разу не обмолвились. Вот такая случилась любовь по-норвежски.

* * *

Проще простого было, конечно, предположить, что за этой странной страстью крылся холодный расчет Эрика Густавссона. Это было бы вполне правдоподобно с точки зрения шпионских романов, но только не с точки зрения реальной шпионской жизни. Конечно, возня вокруг постели всегда оставалась классикой разведывательной интриги, но, во-первых, постельные шпионские игры заканчивались далеко не всегда в пользу тех, кто их планировал и режиссировал. К слову сказать, нередки были и случаи, когда барышни, подставленные противнику в интимной обстановке, неожиданно для заказчика вдруг переходили как раз на сторону противника, приятно изумившись его способностям в любви. А во-вторых, в ситуации, которая возникла между шведским троллем и Андреем Потоцким, использование любовной игры казалось совершенно неуместным приемом.

И все-таки настоящая страсть здесь была. И игра какая-то была, только более запутанная, чем в шпионском романе, поэтому пока Потоцкий еще ее смысла не уловил.

Сколько он ни приглядывался к Эрику, так и не смог заметить, как шведский тролль относится к ночным событиям. Не знать об интригах, затевавшихся под его боком в собственном доме, напичканном подслушивающей и подсматривающей аппаратурой, тролль, конечно, не мог. Но с его стороны не было видно ни раздражения, ни особой радости по этому поводу. Понятным было по крайней мере одно. Отношения Потоцкого с Ингелой никак не препятствовали планам Эрика, и по большому счету ему было просто все равно. И вообще у Эрика Густавссона проблем теперь хватало и без этой сладкой парочки. На горизонте Международного бюро научно-технических исследований постепенно сгущались тучи...