Читать «Третье пророчество» онлайн - страница 11

Рабе в отличие от охотно играющих в мистику старших товарищей всегда оставался трезвомыслящим прагматиком. Именно прагматизм и привел его в свое время в СС, когда он понял, что для быстрого карьерного роста членство в этой организации ему совершенно необходимо. Хорошо владея испанским и португальским, он начал карьеру в министерстве иностранных дел и зарекомендовал себя специалистом по Иберийскому полуострову. Вскоре, однако, Рабе сменил место службы, перейдя в абвер. «Иберийцы» активно потребовались военной разведке. На то было несколько причин. Географическое положение этого южно-европейского региона само по себе делало его оптимальным плацдармом для ведения радиотехнической разведки во всем мире. Та же география подразумевала самые широкие возможности для военно-морских сил. Кроме того, полуостров с начала войны превратился в своеобразный предбанник для разведывательной сети в Южной Америке, откуда планировались уже операции против Соединенных Штатов. Наконец, именно на Иберийском полуострове шеф военной разведки адмирал Канарис располагал самыми широкими связями и огромным влиянием. Словом, Испания и Португалия были переполнены конспиративными базами и связными точками абвера.

* * *

Штандартенфюрер Рабе предполагал, что именно в качестве специалиста по этому региону он и понадобился теперь рейхсфюреру СС. Судя по назойливым вызовам радио, дело носило весьма срочный характер. Вот, пожалуй, и все, о чем мог догадываться Рабе, подъезжая к крепости Вевельсбург.

Миновав три поста охраны, «мерседес» Рабе въехал в просторный внутренний двор крепости. Он слышал раньше разные рассказы о том, как устроена жизнь в этой таинственной крепости, но сам видел ее сейчас впервые.

Первое, что бросалось в глаза: тщательный косметический ремонт как с внешней стороны зданий, так и в помещениях. Одной из главных целей ремонта было, судя по всему, полное уничтожение любых напоминаний о том, что некогда эта крепость служила резиденцией местного епископа. Кресты и любая другая христианская символика были сбиты или стерты со стен, мебель, на которой могли находиться церковные символы, заменена. Вместо церковных знаков теперь везде красовались другие – древнегерманские руны. Они должны были напоминать членам СС, что жизнь в этой организации подчинена руническому календарю и языческим традициям и праздникам. В бывшей молельной, которая находилась в отдельном отсеке крепости, отныне располагался зал обергруппенфюреров СС с двенадцатью каменными креслами и свастикой, вмонтированной под купол.

Пожалуй, единственными помещениями, которые не претерпели никаких изменений, были темницы и камеры пыток со старинными инструментами, оставшиеся в крепости со времен святой инквизиции. Их рейхсфюрер распорядился оставить в качестве назидательного исторического памятника.

* * *

У рейхсфюрера с церковью были сложные отношения. Именно Гиммлер – некогда достаточно набожный человек – стал в нацистской партии одним из тех, кто призывал к открытому конфликту с церковниками. Гремучая смесь древнегерманского язычества и восточных оккультных знаний, которая так сильно пьянила головы некоторым вождям, сама по себе исключала любые благопристойные отношения с лютеранской и католической церковью. И все же это была второстепенная причина. Первая же, и главная, заключалась в том, что сама идеология национал-социализма задумывалась как религия, и потому никакая другая религия рейху уже была не нужна. Речь шла о господстве над разумом и сознанием нации, а христианская церковь как раз в этом могла вполне успешно конкурировать с вождями рейха, что последних несколько огорчало.