Читать «Мафия-93» онлайн - страница 40

– Бежит, – улыбнулся Сидоренко, – это точно. У нас все бегают: следователи, инспектора уголовного розыска. Машин мало, бензина нет.

– А прокурор Гусак тоже бегает?

– Ему по чину не положено. У него персональная «Волга».

– Бензин за кордон отправляем, а у самих не хватает… Вот так хозяйствуем. Был я три года назад во Франции, впервые в капитализм вырвался, и увидел: у них на дорогах грузовиков втрое или впятеро меньше, чем у нас. Там хозяин раньше подсчитает, стоит ли из Парижа в Руан гнать машину с какими-то двумя паршивыми бочками. Сколько горючего сожрет грузовик и сколько он стоит… А у нас прораб или начальник участка за бензин из собственного кармана не платит, им лишь бы забросить по назначению мешок цемента, а если, впрочем, этот мешок в десять раз больше ему обойдется – плевать…

– Думали, хозрасчет введем – считать начнем.

– Единственная надежда, – согласился Сидоренко. – А все от нашей жадности. Почему бы тому же прорабу «Москвича» или даже «Запорожца» не дать? Переделать «Запорожца» на пикап, и пускай себе возит малогабаритные грузы. Сколько в целом по стране бензина сбережем.

– Представляю.

– А я ведь не экономист, простой следователь.

– Не очень-то простой.

– Бросьте, Сергей Аверьянович. Все мы из одного теста вылеплены. Считайте, мне повезло: судьба решила так, что живу в Киеве, а там другие возможности…

Наконец Сидоренко сказал то, о чем думал Сохань, и это примирило его с гостем из столицы.

– Я бы хотел жить в Киеве, – сказал Сохань. – Но не в Москве, хотя там возможностей для продвижения больше, а вот Киев – мечта! Моя несбыточная мечта, ибо нет во всем мире лучшего города…

– А если я при удобном случае перескажу ваш монолог «самому»? Может, это произведет на него впечатление.

– Не смешите, таких, как я, тысячи, а у начальства свои симпатии. Если ему понадобится кого-либо вытащить из провинции, будет руководствоваться другими критериями.

– Пожалуй, вы правы.

– Вот и гнетет меня, что всегда должен держать себя в рамках, – сказал Сохань. – Все могут ошибаться, только не следователь.

– Да, конечно, никто не застрахован от ошибок: так уж устроен человек. Я думал над тем, как все же свести их к минимуму. И теперь знаю, профессиональный опыт подсказывает… Знаю, без чего нельзя в нашем деле.

– Просветите провинциала.

– Порядочность. Это слово, ей-богу, думается, выпало из нашего лексикона. Требуем от человека принципиальности, интеллигентности, доброты, а о порядочности забываем… Разве мог бы у нас случиться тридцать седьмой, если бы в НКВД работали порядочные люди?

– Тридцать седьмой для меня загадка, – сказал Сохань. – Хотя… – выразительно развел руки, – мы шли к тридцать седьмому. Террор восемнадцатого был первой ласточкой. Тогда мы впервые преступили закон.

– Стоял вопрос: быть или не быть.

– Возможно, мне будет трудно спорить с вами… Тем более что спор у нас не получится, так как… – Сохань показал на дверь, где стоял полный, розовощекий, улыбающийся человек с капитанскими погонами, – так как явился наш городской Пинкертон – капитан Опичко, и, надеюсь, с целой кучей свежих и любопытных новостей.