Читать «Медведи и Я» онлайн - страница 8

Пораженные его наглостью, Дасти и Скреч только ворочали головами. Дасти, понаблюдав за неожиданным поведением Расти и послушав его фырканье, подошла к моему стулу, как обезьяна вскарабкалась по моей ноге и, таким образом, заявила свои права на одну треть места на моих коленях. Скреч на полпути к брату и сестре остановился посидеть и почесать в затылке, как будто его поступок был результатом какого-то решения. Роберт Сервис упал на пол, читать мне в тот вечер больше не пришлось. Каждый из медвежат старался вести себя как можно лучше, чтобы мне угодить, и когда мы пристально глядели друг на друга, я с точно такой же робостью, как и они, искал в их вопрошающих глазах одобрения. В одном я уверен твердо — именно в эти бесценные часы родилось взаимопонимание между человеком и медведем. Что бы ни принесло время, наша жизнь с этого момента протекала под неизмеримым влиянием негласного пакта дружбы, заключенного в тот вечер.

Поскольку я так решительно взвалил на себя ответственность за жизнь этих трех медвежат, я столь же твердо решил не допускать ничего, что привело бы к их одомашниванию. Такие установленные людьми институты, как поощрение и наказание, тренировка определенных навыков, статус собаки и ее хозяина, слепое повиновение, противоречат, на мой взгляд, искреннему взаимному уважению. Еще ребенком я узнал от своего отца-индейца, что угрозами или физическими наказаниями животное ничему не научишь, а напротив, лишь укрепишь в нем то свойство, от которого хочешь его отучить.

Мой отец, индеец-чероки, провел большую часть своей юности, тесно общаясь с индейцами джикариллаапачи в окрестностях Уайт-Оукс в штате Нью-Мексико в 70–80-х годах прошлого века. Хотя его родители переехали в западный Техас, где он женился и обзавелся собственной семьей, знание леса и животного мира, приобретенное им в детстве, осталось главным в его весьма цивилизованной жизни. Мне было одиннадцать лет, когда мои родители купили дом в Калифорнии в предгорьях Береговых хребтов к северу от Санта-Барбары. И зимой, и летом отец брал всех троих сыновей в дальние походы и учил нас обычаям своих предков. Зато когда мы были дома, нами всецело занималась наша мать-шотландка.

Самым главным в моих обязательствах по отношению к медвежатам было направлять все их действия к самостоятельности, чтобы они могли благополучно существовать в своей естественной среде после моего возвращения в Калифорнию. Им предстояло познать законы природы в дополнение к велениям простого инстинкта, потому что природа быстро уничтожает тех, кто игнорирует или нарушает ее кодекс.

Не навязывая медвежатам излишнего внимания, я постепенно заставил их понять, что из моих рук они будут получать бесконечный поток пищи, информации и ласки. Пальцами я указывал им ягоды, личинки, саламандр и корни. Пальцами тех самых рук, которые вытаскивали у них клещей и колючки, переносили их через буреломы, чесали им спину и гладили по голове.

Если природа обидела при рождении, сделав так, что они не вызывают желания их приласкать, она возместила это, создав медведей. Удовольствие, которое я получал каждый вечер, когда медвежата устраивались у меня на коленях, было не меньше того, которое получали они. После первых девяти дней, когда они боялись меня и держались в стороне, медвежата стали настоятельно искать повод прижаться ко мне поближе и почувствовать, как я пальцами расчесываю их роскошный мех, когда они усаживались рядом со мной на ивовом стволе или обитом кожей стуле.