Читать «Меттерних. Кучер Европы – лекарь Революции» онлайн - страница 38

И опять во весь рост встает вопрос о роли Меттерниха во внутренней политике. Как он считал, до сих пор он руководил Европой, но никогда – Австрией. Он считал себя дипломатом, человеком affaires efrangeres – европейской кабинетной политики. Таким видел его мир, и в общих чертах так оно и было. Здесь проходили его границы, которые он признавал в приятные минуты. Насколько он блистал в салонах, производил впечатление на дипломатических переговорах, проявлял по отношению к подчиненным решительность, а по отношению к равным себе – независимое превосходство, насколько он был мастером в обхождении с коронованными особами и членами правящих домов, настолько же он был лишен какого-либо влияния на массы; он был полной противоположностью народному трибуну или партийному вожаку. Он был абсолютно непопулярен; увлеченность эмоциональным порывом толпы, созвучие с “общественным мнением” – все это было ему чуждо и глубоко противно. Он не входил в наиболее влиятельные силы XIX века и, в сущности, вообще их не понимал; из предреволюционной аристократической культуры он как чужестранный свидетель попал в зарождающийся индустриальный мир. Это было вызвано в определенной степени его долголетием: если бы он умер в 1835 году, как его император, то он в какой-то степени “незаметно”, в русле общей смены поколений покинул бы сцену. Ибо за эти тридцать лет ушел в прошлое век – век Гете, классики и романтизма; между 1827 и 1835 годами умерли Бетховен, Карл Август Веймарский, Адам Мюллер, Штейн, Гнейзенау, Гете, Генц, Вильгельм фон Гумбольдт. Видение христианско-патриархальной Европы, о которой некогда мечтал Священный союз, окончательно растаяло. Июльская революция установила во Франции правление “короля-буржуа” – режим, полностью приспособленный к новому обществу владетельных буржуа, торговцев, предпринимателей, финансистов. Более чем на 80 лет западный либерально-демократическии лагерь опередил восточный консервативно-монархический.