Читать «Ярлык Великого Хана» онлайн - страница 273

Что будет на Руси, пока можно было только предполагать, но в Орде имя Ичан к мальчику не привилось: родители и Никита называли его Ваней, а татары с малых лет стали величать Карач-мурзой. Жизнь в ханской ставке текла между тем своим чередом В общей обстановке никаких заметных перемен не было, улус аые ханы после курултая вестей о себе не подавали и видимо старались не обострять отношений с Золотой Ордой. Мубарек-ходжа стал мрачным и раздражительным. Враг его Узбек, вопреки всем предсказаниям, продолжал жить, и Мубареку начало казаться, что сам он умрет раньше его.

Для столь невеселых мыслей у него были основания: какой-то внутренний недуг медленно, но неуклонно подтачивал силы хана. Никаких болей он не ощущал, но стал худ и желт лицом, еда больше не доставляла ему удовольствия, и все чаще повторялись приступы внезапной слабости, от которой он едва не валился с ног.

Ни молитвы муллы, ни местные лекари никакого облегчения Мубареку не принесли. Тогда были посланы люди на Ак-Идель, с приказом разыскать живущего там знахаря булгарина, который славился своим искусством врачевать всевозможные болезни. Когда его привезли в Чингиз Туру, он осмотрел хана и сказал, что его хворь вызвана кознями злого духа Керемета и что она пройдет, если в первую ночь после новолуния больного, завернутого в шкуру только что убитого вороного коня, положить под деревом, в которое ударила молния.

Выслушав этот совет, Мубарек ответил, что прикажет содрать шкуру с самого знахаря и, не ожидая новолуния, выбросить его тело на съедение собакам, если он не знает другого средства, более совместимого с ханским достоинством. Тогда булгарин стал поить его теплой лошадиной кровью, в которую примешивал по щепотке сажи, взятой из девяти различных очагов. Но хану от этого не становилось лучше.

В этом году весна наступила рано, не было большого разлива рек, я орда вышла на кочевку ранее обычного. Дойдя вместе со всеми до реки Исети, Василий, со своими людьми, отделился от орды Мубарека и направился в свой улус. В начале мая он был уже в Новом Карачеве.

Люди, оставленные им в городке, перезимовали хорошо и воочию убедились в преимуществах зимовий в ложенных из камня домах. Впрочем, едва наступило тепло, все они снова переселились в шатры и кибитки, усеяв ими берег Миаса.

Осмотрев свои табуны и стада, оказавшиеся в отличном состоянии, Василий, прислушиваясь к советам более опытных в этом деле сотников, распределил пастбища и установил порядок их чередования, в связи со временем года. Затем, в сопровождении Никиты и десятка татар, на несколько дней отправился в объезд своих владений, из которых минувшим летом он успел осмотреть лишь малую часть.

Места ему достались хорошие, им мог бы позавидовать не один улусный хан. Куда ни глянь, всюду простирались необозримые равнины, покрытые сочной травой,– тут можно было прокормить скота в десятки раз больше, чем имел Василий. Воды тоже было вдоволь. Край изобиловал большими и малыми озерами, живописно разбросанными по слегка холмистой степи, с рассеянными по ней отдельными деревьями и небольшими рощами.