Читать «На Большом Каретном» онлайн - страница 126

В этот момент в коридоре задребезжал дверной звонок, и Голованов с Агеевым осторожно прошмыгнули в комнату.

Чикурова надо было брать уже в квартире, когда он оставит здесь свои «пальчики», в момент истины.

Звонок брякнул еще раз, потом еще, еще... Какое-то время «гости» выжидали, потом послышался вкрадчивый скрип открываемой двери... щелчок замка.

Осторожные шаги... негромкий мужской голос:

– Чисто вроде. Можно работать.

– Хорошо. Действуй, как договорились. Берешь все, что считаешь нужным, а я буду искать свое. Только не зарывайся.

Судя по всему, эти слова произнес Чикуров, и на них тут же отозвался его напарник:

– Не учи дедушку щи хлебать.

Снова послышались осторожные шаги, кто-то остановился прямо перед шкафом, в котором затаился Голованов, еще секунда-другая – кто-то потянул на себя дверцу шкафа...

Еще не зная, кто перед ним, Голованов резко взмахнул рукой и, ударив ребром ладони по шее, завалил на пол Чикурова.

Агеев в этот момент уже заламывал руку опешившему от подобной несправедливости скокарю .

– Обещали чистую хазу, в которой только и делов-то, что поработать отмычкой в дверном замке, а на деле вышло...

Теперь, пожалуй, можно было приглашать и муровскую опергруппу.

Глава двадцать вторая

Чикурова допрашивал шеф убойного отдела МУРа, полковник Бойцов. Но если в первый день после задержания с ним работал капитан Майков, у которого на руках еще не было ровным счетом ничего, то теперь на столе Бойцова уже лежали не только сравнительные результаты по крови и «пальчикам», оставленным в мастерской Толчева на Большом Каретном, но и показания Васи Волгоградского, известного в своем регионе скокаря, который не мог простить «бывшему ментяре Чикурову» его подставы с московской квартирой, для работы с которой он и вызвал несчастного Васю из Волгограда. В своей покаянной «чистухе» Вася рассказал, что ему было обещано «все, что он только сможет вынести из квартиры», лишь бы он грамотно вскрыл входную дверь.

«Ну с моей-то квалификацией, – писал Вася Волгоградский, – дверь грамотно вскрыть все равно что поросенку на траве поваляться, однако я спросил все-таки, а у тебя самого, мол, какой интерес к этой хазе, на что Чикуров сначала сказал, что это не твоего, мол, ума дело, но, когда я психанул, он пошел на попятную и сказал, что ему кое-какие фотки надо забрать, очень близкие его сердцу...»

Рядом с показаниями Васи Волгоградского лежали признательные показания Дашкова.

Когда Бойцов предъявил все это Чикурову, а затем выложил на стол свинцовый самодельный кастет, изъятый при обыске на квартире Чикурова, и спросил, будет ли тот говорить или все так же играть в молчанку, губы Чикурова сжались в белую узкую нитку, и он угрюмо произнес:

– Без моего адвоката я не произнесу больше ни слова.

Послесловие

Уже после того, как была проведена эксгумация трупа Юрия Толчева и на затылочной части головы был зафиксирован точно такой же след от удара кастетом, как и в предыдущих случаях, и уже на следственном эксперименте Чикуров показал и рассказал, как был убит Толчев – сначала удар кастетом по голове, когда он вошел в прихожую, и только после этого выстрел в висок из вложенного в его руку пистолета, – все материалы, подготовленные Толчевым для репортажа, были переданы в редакцию еженедельника, и на сороковой день после двойного убийства на Большом Каретном этот репортаж увидел наконец-то свет.