Читать «Сиквел: игра на чужом поле» онлайн - страница 6

Ясно одно: к литературному уровню это имеет отношение, но отдаленное. Много раз замечено, что как раз малоценные с литературной точки зрения вещи вызывают почему-то продолжательский зуд. Представляющий какую-то литературную ценность сиквел к Тарзану, задевающий хвостом Дока Сэведжа — может ли такое произведение быть хорошей книгой? Может, эта книга называется «Пир потаенный»: «первоисточники» — барахло, ширпотреб для детей младшего школьного возраста; сиквел — ироничный, умный и смешной.

Значит ли это, что из всякого барахла можно сделать хороший сиквел? Нет, и сериалы «Северо-Запада» тому доказательство.

Ведь все упомянутые персонажи далеки от реалистичности, практически на нулевом уровне психологизм, но вот «Маугли» почему-то продолжать не хочется никому, хотя он реалистичен и симпатичен, а Тарзан, по всем статьям проигрывающий, продолжает будоражить воображение…

Может быть, причина как раз в этом: настоящий, плотный персонаж неинтересен продолжателю, потому что его некуда развивать, он автором прописан от и до. А набросанный штрихами позволяет трактовать образ и так и этак. Холден Колфилд не оставляет сиквелисту ни малейшего шанса всунуться в его мир. А Дик Сэнд — сколько угодно. И кто сказал, что Дика Сэнда нельзя сделать таким же интересным, как Холден Колфилд?

Да, но чем «перспективный» Дик Сэнд лучше «неперспективного» Жана Грандье (Бусссенар)? Совершенно одинаковые персонажи, на первый взгляд, один возраст, одинаковые «ТТХ», одинаковое даже звание (оба капитаны). И тем не менее первый годится для римейка, второй — нет. Герой должен быть… каким? Недоработанным, оставляющим пространство для развития — а еще каким, на кого клюет «продолжатель»?

И, присмотревшись, мы видим, что продолжатель — в первую очередь как читатель, ибо в героя нужно влюбиться прежде чем начать сочинять о нем книгу — продолжатель клюет на романтического героя.

Герой-одиночка. Человек (не-человек), активно противопоставляющий себя окружающей среде. Побеждающий — один против всех! — или гибнущий в борьбе.

Это же Профессору ни в каком страшном сне не могло присниться — чтобы самым культовым героем у нас стал… Мелькор ака Моргот, из которого сделали романтического героя а-ля Байрон! А почему? А потому что есть в таком герое потребность. Вот и вылущил читательский глаз из массы персонажей именно поверженного Суперзлодея, и пошло-поехало: мыы-де «темные», ниеннистыы мы, не замай!

Любопытно: из всех персонажей Толкиена по результатам разных опросов на Западе самым «культовым» является Турин Турамбар — самый байронический из «светлых». Просто буржуи не пережили такой эпидемии ниспровергательства всего и вся, как мы, и не дошли до того, чтобы облагородить Мелькора. Тенденция, однако, налицо.

Если мы присмотримся ко всем удачным авторским сиквелам — и не только фантастическим — ко всем тем случаям, когда автору жалко бросать своего героя, и он пишет еще и еще — в девяти случаях из десяти мы увидим героя романтического, будь то Майлз Форкосиган, ведьмак Геральт, Киссур Белый Кречет, Сид Холли, Корвин Амберский, Роланд-Стрелок, Рауль Эндимион, или даже, прости господи, Ричард Рал. Сиречь, мы увидим героя одинокого, противопоставляющего себя Среде, причем активно, исходя из своей собственной, а не общепринятой, системы ценностей, действующего больше, чем рефлексирующего, но и рефлексирующего достаточно много и тэ дэ.