Читать «Брачный контракт с мадонной» онлайн - страница 91
Ольга Степнова
Иван Терентьевич обошёл квартиру, заглянул на кухню, в ванну и туалет.
— Подходит, — одобрил он. — Слышь, Вить, а где жена твоя с дочкой?
— Галка к маме в деревню уехала, дочку с собой забрала, — пряча глаза, ответил Виталя, и стал наполнять водой самовар.
— Я так и подумал, Вить! Бабе с ребёнком летом в деревне самое место! Эх, кабы у моей Маргариты мама в деревне была! И чтобы деревня эта на Северном полюсе! — Профессор открыл чемодан и стал доставать пожитки, выкладывая их прямо на кухонный стол: стопка трусов, стопка носков, стопка носовых платков, гранёный стакан, очевидно, под челюсть, шесть банок тушёнки и какой-то плакат.
— Это тебе от меня презент, — протянул он плакат Гранкину. — На стену повесь, нет, дай я сам повешу.
Пока Иван Терентьевич приколачивал плакат к стенке, Виталя разливал чай. Когда профессор работу закончил, Гранкин решил рассмотреть подарок.
На первый взгляд это была таблица Менделеева, но, присмотревшись, Виталя понял, что над ней кто-то существенно потрудился, усовершенствовав до неузнаваемости.
— Меня Галка на лохмотья порвёт за такую икебану, — расхохотался Виталя.
— Не, не порвёт. Не заметит, что к чему. Решит, что ты химией увлёкся, — отмахнулся профессор. — Бабы народ невнимательный, в «найди десять отличий» с ними играть бесполезно.
— С моей небесполезно, — перебил Виталя. — Вань, ты веришь в любовь?
— Что?!
— В любовь, говорю, веришь? Ну, чтоб вот сразу и на всю жизнь? Чтобы даже плевать было, плохой человек или хороший? И чтобы верить этому человеку так, что память потерять? И поверить даже, что ты — это не ты, и зовут тебя по-другому? И чтобы преступление совершить ради этого человека?
— Память потерять, это ты загнул, Вить. А вот в преступление ради любви верю. Этого на каждом шагу, как грибов-поганок. — Профессор положил себе в чай столько смородинового варенья, что горячая жидкость полилась через край. Он начал мешать месиво ложечкой, громко бряцая ей о бокал.
— Тысяча извинений, — приговаривал он, производя жуткий шум, — тысяча извинений… — Потом, громко шваркая, он с наслаждением принялся пить чай.
— Значит, про память не веришь? — пытал Виталя. — Чтобы позабыть, как тебя зовут?!
— Нет, ну почему же не верю? В принципе, верю. Любовь, это что?!
— Что?!
— Химия! — Профессор пальцем постучал по таблице. — Ударил в голову вот такой элемент, и всё, прощай, крыша! Верю!!! И что имя можно забыть, и что преступление совершить! Верю. Вить, у тебя спальный мешок есть?
— Зачем?
— Да я бы тут на кухне, на полу его разложил… и… — глаза у профессора осоловели и стали закрываться.
— Диван же есть, два дивана!
— Нет, на диване я не могу. Мне для комфорта спальный мешок нужен и комары.
— Елки-палки, да где ж я тебе их возьму?! У меня только палатка…
— Палатка? — заорал профессор. — Тащи её!
— Куда?
— Сюда, ставить будем.
Идея показалась Витале забавной, и через двадцать минут на кухне стояла старенькая двухместная брезентовая палатка, которая верой и правдой служила Гранкину много лет на рыбалках. Виталя кинул на пол два одеяла, и они с профессором забрались в тёплое, тесное нутро.