Читать «Беда по вызову» онлайн - страница 133

— Эти парни заезжают за ним примерно раз в две недели вечером. Зинон приходит утром довольный и рассказывает всем о волшебной силе искусства.

— Он что, там много зарабатывает?

— Мадамочка, говорил же, скажите прямо — что вам нужно? А то диссертация, нравы, способы выживания… Еще пятьсят и все что знаю, расскажу.

— Правильно, — поддакнул доктор бывших экономических наук. — Новые условия, знаете ли, а жить надо…

— Что, они опять новые? — снова всполошился неарденталец.

Я возмутилась обдираловке, но послушно выложила деньги.

— Зинон появился на свалке полгода назад, — начал доктор наук хорошо поставленным голосом, привыкшим работать на большую аудиторию. — Он действительно артист, причем заслуженный. Зиновий Петров. Актер одной роли. Играл Ленина во времена расцвета социалистического реализма, чем и прославился. Когда спрос на Ленина резко упал, Зинон запил. Дети у него в другом городе, жена умерла. Какие-то дельцы его облапошили, когда он квартиру на меньшую с доплатой менял, и остался он на улице. Месяц Ленина в подземном переходе изображал. Подавали ему хорошо, народ даже специально ходил на него посмотреть. Только конкуренты этого не вынесли, избили Зинона и больше в переход не пустили. Тогда он и пришел на свалку. Смотрим — Ленин идет. Руки за спиной, взгляд с прищуром, кепка… Реквизит у Зинона до сих пор остался. Ленина здесь приняли и даже полюбили, у многих наших тоска по прежним временам. Выделили ему здесь участочек, тем он и жил. Тут и поесть, и попить, и одеться.

— Значит, он по ночам теперь где-то Ленина играет?

— Может, и не Ленина, но кого-то точно играет, и платят ему за это хорошо. Реквизитик у него побогаче стал — костюмы, галстуки, дипломат кожаный, мобильник, и куча всяких очков. Что-то я не помню, чтобы Ильич темными очками увлекался. В-общем, Зинон как-то очень хорошо устроился. Говорит, к весне квартиру купит, но что и где не рассказывает.

— Этот парень седой, — встрял доктор, — его старый друг. Он поэт. Они вместе служили искусству, и вместе выпивали. А горластый, на джипе — это их главный. Режиссер, наверное, хотя с виду не скажешь.

Больше обитатели помойки ничего не знали. Как я их не пытала, рассказ ходил по кругу: пришел на свалку Ленин, прижился, но вскоре нашел денежную работу по специальности с помощью друга-поэта, стал меньше пить, и теперь собирается купить квартиру. А горластый — главный режиссер, хотя с виду не скажешь.

Я распрощалась с «бывшими», но с полпути вернулась.

— Эй! — крикнула я издалека. — А в том «Ягуаре» никаких бумаг не находили? Расписок там каких-нибудь?

Они запожимали плечами.

— Чистая вроде машина была. Ни вмятин, ни крови, ни трупов, ни бумаг, ни даже номеров.

* * *

Мозаика событий, происшедших за последние дни, сведения, добытые мною не всегда праведным путем, позволяли делать выводы. Я чувствовала, что разгадка где-то на поверхности, что я хожу рядом с ней, и не хватает буквально нескольких сильных и четких штрихов, чтобы из хаоса возникла простая и ясная картина. Я хожу где-то рядом, и, кажется, знаю как подойти поближе.