Читать «Своя Беда не тянет» онлайн - страница 143

Я почему-то заснула и проснулась от назойливого пиликанья, точно воспроизводившего еврейскую мелодию «Семь сорок». Прошла почти минута, прежде чем я сообразила, что мотивчик раздается из кармана моей дубленки, а исполняет ее мобильник, который я вчера забрала у Бизона. Мой сотовый остался в цыганском логове, а без связи мне еще хуже, чем без колес.

— Да! — рявкнула я, в полной уверенности, что это Бизя звонит выяснить отношения.

На том конце повисло молчание, и оно мне не понравилось.

— Ты кто? — спросил, наконец, жесткий мужской голос.

— Дед Пихто, — объяснила я любопытному.

— Ты откуда, матрешка?!

— От верблюда, — заело меня на банальностях.

— Ясно, — усмехнулся голос. — Телефон по наследству достался? Мои соболезнования, барышня. Я пришлю венок на могилу твоего любимого.

— Ты, урод! — заорала я. — Мой любимый жив-здоров, и еще выпьет на твоих похоронах! — Я напела ему «Семь сорок», просто так, чтобы он не думал, что меня напугал.

— Не понял, — сказал голос, но я не стала слушать, чего он там не понял, и нажала отбой.

Бизя полный кретин, что не отдал мне кейс. Предав компромат огласке, можно было бы обезопасить себя от таких уродов. Убивать за то, что уже предано огласке, не имеет никакого смысла…

Черт, а может, он не так уж жив и здоров? Я набрала номер квартиры Ильича и заспанный, без тени страдания голос произнес:

— Внимательно.

— Решительно, — буркнула я и швырнула трубку.

Может, стоило предупредить его, что парень с голосом замполита мечтает видеть его в гробу? Как убедить Глеба отдать мне кейс? Скоро Гон очухается, выйдет из больницы и тогда…

Я оделась, выключила компьютер и поехала домой. Мне очень не хотелось возвращаться в свой дом-муравейник, но делать было нечего. К Ленке, с ее бензином, капустой и одной тусклой лампочкой на всю квартиру, мне идти хотелось еще меньше. Чтобы отдалить сомнительную радость возвращения на собственную кухню, я поехала на троллейбусе и не ошиблась, выбрав этот способ потянуть время. На маршруте выключили электричество, и я два часа проторчала в промерзшем пустом салоне, дыханием отогревая окошечко на замороженном стекле и рассматривая заснеженные темные улицы. Наверное, в Марбелье сейчас светит солнце, изысканные растения буйствуют зеленью, а вином в бокале можно поймать солнечный зайчик и проглотить его или помиловать, оставив несколько темных капель на дне. Там нет Полянского, нет Ленки, нет зеленого Женьки и нет ташкентских девственниц. Там мощеные улочки сохранили следы Дон Кихота, а скульптор Руставели черпает вдохновение у синего Средиземного моря.

Домой я пришла промерзшая, с инеем на бровях, посиневшими губами и негнущимися пальцами на руках и ногах. Очки в квартире мгновенно запотели, и я не сразу заметила, что в комнате нет ни одного баула, а Салима не прыгает в засаленном передничке по кухне. Зато я сразу почувствовала восхитительный запах. Это была не вонь разогретого плова, это был аромат жареного молочного поросенка.