Читать «Халява для раззявы» онлайн - страница 23

Что будет «там» Костик додумать не успел, дверь в ваной хлопнула на порге кухни появилась отмытая Нина Михайловна. Ее щеки стали розовыми как у молочного поросенка, глаза хищно блестели. Она стояла на пороге кухни как командор перед Дон Жуаном:

– Какая, погонь, поставила свой чайник на мою конфорку? – заорала Мерзеева, так, что Сивухин чуть не облился чаем. Соседи на кухне притихли, ожидая неотвратимого наказание за святотатство. Карающая рука женщины-командора схватила помятый чайник с плиты и кинула в мусорное ведро, стоящее под раковиной.

Нина Михайловна так же величественно удалилась, как и появилась на кухне. Соседи, тихонько, чтобы Мерзеева не услышала возмутились такому отвратительному поступку, своим красноречивым молчанием выказывая поддержку Сивухину. Костика не очень-то любили, но как только появлялся общий враг – Нина Михайловна – жильцы объединялись в своей неприязни. Сейчас он был возведен в ранг «коммунального» героя.

Сивухину некогда было купаться в лучах славы, он быстренько ушел в кухню и затаился в ожидании выхода Нины Михайловны. Мадам Мерезеева незаставила себя долго ждать. Она быстрым, решительным, почти военным шагом проследовала по коридору. Костик дождался, пока хлопнет дверь и проследовал за женщиной.

* * *

Филя ни как не мог дождать следующего дня. Мысленно про себя он называл его днем «М». В каком-то боевике, виденном очень давно, до появления в его жизни Нины Михайловны Мерзеевой, главные герои давали название дню или времени (точно он уже не помнил) проведения акции. Там было время «Ч», а Лоховский придумал время «М». Он уже представлял как они с Максом войдут в магазин, достанут «пушки» и все узнают. А оптом, а потом… Что будет потом Филимон Аркадьевич представить себе не мог, просто не хватало фантазии.

Филимон волновался. Он то и дело ронял куски на пол, разливал чай, давился. Наспех проглатывая завтрак Филя поинтересовался у Макса:

– А что мы будем делать, если журналы уже купили?

Максим непроявляя никаких признаков волнения, тщательно намазывая паштет на кусок батона проговорил:

– Не суетись, Фил. На месте разберемся. Меньше дергаешься, дольше проживешь.

Филимон невольно позавидовал спокойствию приятеля. Но, как говориться: «Богу – богово, а Кесарю – кесарево» Ждать до открытия магазина было выше сил Лоховского, он кинулся мыть посуду, подметать пол. Зачем-то еще раз начистил ботинки, прогладил и без того идеально отглаженные брюки. Однако время тянулось как бесконечный товарный поезд на переезде.

Все время, что Филимон пытался чем-нибудь заполнить, Максим проделывал всевозможные упражнения. Лоховский пару раз заглядывал в комнату и тут же из деликатности уходил на кухню. Но даже то, что он видел краем глаза, внушало восхищение и трепет. Максим отрабатывал приемы каких-то единоборств, отжимался от пола одной рукой, делал стойку на голове.