Читать «Секретный дьяк или Язык для потерпевших кораблекрушение» онлайн - страница 284

— Страшное говоришь.

— Так получается.

Они помолчали, глядя на каменные лабазы купца Стрешнева, как раз ехали мимо них. Потом Крестинин спросил:

— Что ж дальше?

— У тебя деревеньки, у меня пруды рыбные, — просто ответил полковник. — Не дам тебе заскучать, скоро пришлю в деревню ужасные отчеты тайной экспедиции господина капитана-командора Витеза Беринга, чтобы ты понял, наконец, от каких ужасных опасностей уберегся. Обещали подробности не по официи. Не упустил случая визитацию кой-кому нанести и употребить вино с нужными людьми. Пришлю отчеты в деревню.

Добавил мрачно:

— Не по официи.

— Конечно… — кивнул Крестинин. — Обещаю, что никому на глаза не попадутся те бумаги. — Вздохнул: — Господина капитана-командора Витеза Беринга жаль. Я б на его месте действовал совсем иначе. Но каждому дан свой путь, каждый по своему выбирает. Один, как тайный человек господин Чепесюк, однажды умирает от стрелы дикующего, другой, как брат Игнатий, проливавший живую кровь, пропадает в безвестности.

— Господин Чепесюк — человек государев, не поминай всуе, — со странной интонацией в голосе произнес полковник. — Жизнь, Иван, если не по официи, измеряется не количеством прожитых лет, а количеством добрых дел, тобою свершенных. Если судить по такому признаку, то тайный человек господин Чепесюк навсегда останется тайным. А вот брат Игнатий — в нем тайн нет. Как был поп поганый, так и останется.

Задумался.

Крестинин не отвлекал полковника Саплина от мыслей. Полковник заговорил сам:

— Я специальную тетрадь завел, Иван. Как бы продолжаю дело монстра дьяка-фантаста Тюньки. Приезжай, увидишь. Все полезное, что узнал за всю жизнь, как в России, так и на островах, хочу изложить в той тетради. «Язык для потерпевших кораблекрушение», так прямо назвал тетрадь. Прячу ее в особый ларчик, а ларчик прячу еще дальше. В той тетради, Иван, все мысли мои и наблюдения, образы и обряды дикующих, предания старины. Подробно описал нравы переменных жен, почему прячу тетрадь даже от любезной супруги. Помру, тогда пусть читают. Особенная хвала государю Петру Алексеевичу вписана в ту тетрадь, но главное, Иван, занесены туда в определенном порядке самые разные и многие слова ительменов и коряков, чюхчей и камчадалов, слова мохнатых, помнишь, как монстр дьяк-фантаст Тюнька того хотел? Коль такую тетрадь когда-нибудь распространить среди путешествующих в пространстве, то любой человек в будущем, будучи, как я, заброшен судьбою даже на самые дикие острова, сможет вступить в некоторую беседу с дикующими. А то ведь как получается? Дикующий видит, что ты бессильно лежишь на берегу, ну и идет к тебе. Может, с добрыми намерениями идет, может, просто по привычке держит копье в руке, но ты-то всего не знаешь. Ты боишься. Ругайся не ругайся, ведь трудно понять, что у дикующего в голове. Вот тут и приходит на помощь специальная тетрадь. Глянул по обстоятельствам, какое тебе необходимо слово, нашел в тетради и выговорил. Впредь всех путешествующих можно будет снабжать моей тетрадью.

Задумался. Потом сказал:

— Я никуда, Иван, больше не хочу. Мне мой дом, моя супруга, мои пруды любезны. Оставшуюся жизнь буду «Язык для потерпевших кораблекрушение» совершенствовать.