Читать «Секретный дьяк или Язык для потерпевших кораблекрушение» онлайн - страница 255

— Святые слова! — подхватила Саплина.

— Молчи!

— А спросит матушка императрица, за что брошен в тюрьму неукротимый маиор?

— А так и отвечай: по навету. Так и отвечай: по воле завистников. Настаивай на том, что сей неукротимый маиор в постоянных службах проявил себя самым особенным образом и заслуживает за свое тщание и усердие вовсе не тюрьмы, а наоборот — большой награды. — Думный дьяк вздохнул: — Верю, что недолго ходить ненавистникам на воле…

Негромко повторил:

— Недолго ходить по земле убивцам.

2

Иван проснулся ночью.

Колебался огонек лампадки, в низкой комнате было темно, маленькое окно заледенело. Беспокойство томило сердце. Удивился, почему не слышно собак, потом услышал колотушку постового у ближнего шлагбаума, вспомнил — в Москве он, не в Крестиновке.

Но тишина стояла как в деревне.

Даже, может, еще сильнее — как в Сибири.

Вспомнил обдуманные слова думного дьяка. Тоскливо подумал: какую такую страшную тайну унес с собой господин Чепесюк, если нельзя даже вспоминать о ней? Подумал с удивлением: оказывается, пережил я чугунного человека! Был дьяк слабый, пьющий, версту не умел пройти пешком, а самого господина Чепесюка пережил!

И Тюньку, дьяка-фантаста.

И многих других крепких людей.

Как былинку меня качало, а я выстоял. Как получилось?

Сказал себе: а был рядом господин Чепесюк, вот и получилось. А потом были рядом рыжий Похабин и неукротимый маиор. Один бы никак не выжил. Честно сказал себе: не выжил бы он один.

И снова вспомнил о Козыре.

Чужую жизнь проживешь… Вот все знал старик-шептун…

И сказал про себя упрямо: нет! Свою, не чужую жизнь прожил. Пусть пошел в Сибирь как бы не по своей воле, но уже из Якуцка сам шел, никто меня не толкал.

И знал, куда идти!

Ага, как бы подмигнул сам себе: знал… Чужую маппу имел…

А вор Козырь? Чем лучше?

Он государевых прикащиков убивал, обманывал прямое монастырское начальство, всяко грешил, дикующим за бесценок продал неукротимого маиора, его, Крестинина, секретного дьяка, предательски бросил на острове с господином Чепесюком!.. Подумал с острой недоброжелательностью: сейчас сидит брат Игнатий за столом в доме архиепископа Феофана Прокоповича и горячо рассказывает о морском пути в Апонию. Глаза черные, жесты резкие, о Крестинине не вспомнит… А если вспомнит, так с ненавистью…

В темноте встал, добрался до окна, попытался протереть стекло. Может, и протер дырочку, да что толку? Ночь.

Подумал: напечатает брат Игнатий маппу… Возвысится… Может, добьется нового сильного похода в Апонию… В том ему архиепископ Феофан Прокопович поможет…

А я?

Не стал отвечать на вопрос.

Впервые за много лет захотелось выпить стакан крепкого винца, забыть про томящую сердце боль.

Но не позволил себе.

Не пил с самой Камчатки, с тех пор, как вышел на острова. Даже испугался — зачем сейчас подумал о винце? Никогда пить не буду! Подумал беспомощно: никогда не выпью ни одной капли! Мне поганого попа надо наказать!

А спросят: по чьим маппам шел в сторону Апонии?

Скажу, слышал в детстве…