Читать «Воспитанница любви» онлайн - страница 203

– Варвара Петровна весьма печалится и тоскует. Мне кажется, вы могли бы быть снисходительнее.

Вольский ничем не отвечал. Внимательно взглянув на визави, он проговорил через паузу:

– Вы переменились. Не сцена ли тому виной?

– Какая перемена? К худу или добру? – силясь унять дрожь в голосе, спросила Вера.

– Пожалуй, похорошели, если это возможно. Что-то еще… Затрудняюсь теперь сказать.

Однако сказанного было вполне довольно, чтобы Вера вспыхнула. Она не знала, комплимент ли это или новое оскорбление. Тем временем Андрей продолжал:

– Красота ко многому обязывает. Она принадлежит всем, всякий любующийся красивой женщиной мысленно желает ее. Посему связать свою жизнь с женщиной прекрасной не каждому по плечу. Ведь все мужчины в этом вопросе эгоисты и трусы. Легче жениться на дурнушке и полагать: «Это мое. Пусть неказистое, но мое!» – нежели соответствовать красоте. Не всякий способен на сей духовный подвиг.

Его рассуждения вконец сбили Веру с толку. Кажется, он делится наболевшим, выстраданным, но отчего ж это так обидно? И отчего он так нехорошо улыбается при этом?

– А если ко всему красавица еще и на театре играет, она и вовсе делается… достоянием публики.

Бедняжка не вынесла.

– Отчего, – едва справляясь со слезами, возопила она, – отчего вы меня терзаете? Вам это доставляет наслаждение? Что я сделала вам, что вы меня так мучаете? Извольте, я теперь же уеду!

Она выскочила из-за стола и бросилась вон из столовой, машинально отмечая, как злорадно блеснули глаза посторонившейся Алены.

Дуня никак не могла разобрать, что лепечет сквозь рыдания несчастная княжна, хватающаяся за чемоданы и картонки.

– Едем! Немедля! Вели Степану запрягать! – наконец поняла горничная.

– Куда же на ночь глядя? Давайте уж переночуем, – попыталась она уговорить Веру, но та была безумна.

Вере казалось, что она ненавидит Вольского, ненавидит его наглую горничную, этот дом! «Всё, прочь мечтания и надежды! Вон отсюда! Выйти замуж за первого, кто посватается. В Москву, домой…»

Вне себя от обиды и боли, княжна не заметила, как в ее комнату вошел Андрей, как выскользнула за дверь Дуняша по одному его знаку.

– Не уезжайте. Коли обидел вас, прошу простить, – услышала Вера за спиной.

Она стремительно обернулась и осела на кровать вовсе без сил. Вольский занял кресло напротив и некоторое время внимательно изучал ее лицо.

– Я должен объяснить вам природу моей желчности. Что вы мне сделали, спросили вы. Пустяки: всего лишь разбили в прах мой идеал, мою чистую мечту о любви, мою веру в вас… Это много или мало?

Сердце бедной княжны больно сжалось. Он прав, тысячу раз прав. Ничего уже нельзя изменить, все потеряно.

– Я умирал, Вера. – В глухом голосе его слышалась неподдельная мука.

Княжна не смела возражать и оправдываться. Вольский глухо продолжал:

– Лишь здесь я смог забыть ту ненавистную сцену в театре. Ваш побег от меня накануне венчания был ничто в сравнении с этим потрясением. Какие казни я придумывал для вас! Только эти кровожадные, мстительные мечтания смягчали боль, которую я не в силах был переносить.

Вольский помолчал, справляясь с собой, покусывая губу. Только теперь, при свете ночника, Вера увидела, как отвердели черты лица Андрея и жесткая складка легла у его детских губ. Девушка подумала: «Пусть обвиняет, пусть бранит, только не этот холодный светский тон!»