Читать «Некоторым образом драма» онлайн - страница 219

Фаддей Фаддеевич (вытирает глаза). Пашка ты мой, Пашка! Нашел! Родной ты мой племяш!

Павел. Никакой ты мне не родной. Ты мне двадцатая вода на киселе. Нет, даже и не на киселе, а на пиве!

Берта Абрамовна. Павел, пожалуйста, выведите Варвару Ивановну, ну, как бы в туалет. И уйдем все по-английски.

Павел (обижается). Я еще не негр, чтобы уходить по-английски. И мне на дежурство пора.

Берта Абрамовна. Врете. Нет у вас никакого дежурства. Это Маня теперь ваше дежурство. Как девица на горизонте – так сразу ложь фонтаном.

Павел. Гражданка Берта Абрамовна, это как вы себе со мной позволяете?! Мой прадед, как выяснилось, мужиков за ребра вешал! Мне новое миросозерцание вырабатывать надо – аристократическое! Конечно, Иван Данилович Калита при помощи подлости и татар Русь объединил, но мешок с деньгами он для раздачи бедным всегда носил! А вы, гражданка, позволяете себе на его наследника!!

Фаддей Фаддеевич. Цыц! Цыц, щенок! Это ты на кого хвост поднимаешь?! На святую женщину?!

Павел. И вам, гражданин Голяшкин, я управу живо найду! Ежели от вас конюшней пахнет и вы из царских конюхов происходите, то это не значит…

Фаддей Фаддеевич (хватается за сердце и протягивает ноги). Пашка, опомнись!.. Это уже, некоторым образом, оперетта без музыки получается… Да кто, кроме Фаддея Голяшкина, способен был зековскую пайку коняге-доходяге отдать в сорок втором, а ты… (Срывает памятный знак и швыряет в Павла.) Ублюдок!

Павел задумывается, открывает кран в посудомойке и засовывает под струю в посудомойку голову.

Фаддей Фаддеевич (тычет пальцем за спину). Это у них, кто состоятельный, кто с жиру бесится, предки вдруг князьями или графьями выскакивают; это они назад глядеть хотят, а не вперед, дурак ты набитый! Павел (отфыркиваясь). Простите, Берта Абрамовна. Мне пить-то ни капли нельзя – наследственность-то алкоголическая. (Идет к дверям кухни, с порога оборачивается.) Варвару умыкну сей момент, а потом давайте квартирный обмен сделаем? И коммуну организуем, а?

Берта Абрамовна. Обязательно, сержант! Пуговицу только застегни! И ремень подтяни! И начнем все новую жизнь – как при военном коммунизме.

Фаддей Фаддеевич (пытается встать самостоятельно). Прости уж ты этого охламона, прости, Аннушка, прости, страдалица моя вечная!

Берта Абрамовна. Да не Аннушка я! Умерла твоя Аннушка давным-давно!

Фаддей Фаддеевич. Тогда все прощайте!

Берта Абрамовна засовывает в сумку несколько банок пива, бутылку «Наполеона», полуметровую колбасу холодного копчения; затем берет Фаддея Фаддеевича под руку и уводит его от нас навсегда под аккомпанемент жесткого или мягкого рока, который доносится из глубины апартаментов.

§ 5

Огни, блеск хрусталя, на пианино бутылки. Все отрешенно танцуют, кроме Мани и Павла, – их не видно. Ну, Ираида Родионовна тоже не танцует, потому что спит. Входит Переводчица «Интуриста».