Читать «Питерская принцесса» онлайн - страница 149

– Это еще не все... Тогда я решила, раз так – побуду немного еврейкой. И заодно проверю – действительно теперь каждый может говорить что думает?! – Она сделала многозначительную паузу и продолжила голосом старательного рядового – мистера Питкина в тылу врага: – Докладываю обстановку. Я задавала вопрос – я еврейка, меня только что в трамвае послали в Израиль. Как вы думаете, куда я должна деваться из Питера? Из девяти мной опрошенных трое велели мне отправляться к... матери, двое ответили, что в Израиле нам будет лучше, еще двое (мужского полу) попросили меня взять их с собой...

– Ну не дура ли ты, дочь моя!

«Как мне удалось вырастить такую дуру – принцессу, – думал Юрий Сергеевич. – Увезу девочку хотя бы на год...»

Провожали Раевских дважды. Последнюю до отлета неделю гости текли по длинному коридору как кровь по венам – непрерывно. Застолье, совсем прежнее, со стихами и песнями, не прерываясь, часто бурлило самостоятельно, без уставших хозяев. Все было как раньше, только «труба пониже и дым пожиже», – чуть-чуть, на всякий случай, прощались. Сквозь общий фон отъезда НЕНАВСЕГДА булькало, прорывалось – навсегда.

– Грант заканчивается, а контракт, как правило, возобновляется либо самим вызвавшим университетом, либо другой университет находится. Продлевается рабочая виза, и так несколько лет. А там уж и гражданство подоспеет. Как у Достоевского: «Перемена места – значит перемена всего».

– Россия обречена на неуспех... Как у Мандельштама, помните – чувствую «арбузную пустоту» России...

– А у Гоголя, помните? «Все казалось мне, что в Петербурге я наконец погибну».

Кто-то спросил жалобно:

– Ребята, вернетесь?

– Через год, – ответил Юрий Сергеевич.

– Через год, – ответила Маша. – Дед же здесь и баба Сима.

Баба Сима сидела почти трезвая. И тихая-претихая. Она не обижалась. Во-первых, она еще хоть куда, а во-вторых, чего обижаться – ее в американский университет не пригласили. Ей оставили деньги, много... Жаль только, в руки не дали, будто она маленькая, стратит лишнее...

– Я как волк, – вздохнул Юрий Сергеевич. – Знаете, как сороку спросили, что такое Родина. Она говорит: «Леса, поля». Спросили волка. Тот промолчал, не знал, что ответить. Взяли обоих, в клетках увезли на чужбину. Пришли опять спрашивать, что такое Родина. «Леса, поля», – отвечает сорока. Пришли к волку, а он сдох...

Юрий Сергеевич, разбирая перед отъездом бумаги, нашел на антресолях старые листы со смешными рисунками и стишками, что были когда-то пришпилены к входной двери. С собой их не увезешь, и, если бы он собирался навсегда, пришлось бы сжечь эти огромные помятые куски бумаги, на которых вся его молодость. Но они через год вернутся. Поэтому Юрий Сергеевич аккуратно уложил листы обратно на антресоли.