Читать «Мое дело» онлайн - страница 145

Пустословие мне обрыдло. А единомышленники редки и встречаются не в том лесу, что ленинградские советские писатели.

— Но были же писатели непечатающиеся, работающие в стол. Советская власть давила таланты, но они были, и работали как могли! Неужели среди них вам тоже никто не был интересен?

— Любому интересен клад, и кладоискателями заполнены целые палаты в дурдомах. Я не пересекался с вывихнутыми людьми. Если сразу воспринимал кожей, что на человека нельзя положиться в пампасах, в драке, что он не станет любой ценой тянуть доверенное дело, за которое поручился, — он был противен. Андеграунд — были люди с ущербным мировоззрением. Понимаете: среди них не было Ромео и Джульетт, д'Артаньянов и Робин Гудов, Растиньяков и Гракхов. Был комплекс неполноценности и болезненный снобизм. Большинство людей шло у них за серое быдло, добившиеся успеха — за продажных коммунистических конъюнктурщиков; психика их была ущербна, они были не энергичны, не храбры, не красивы, не чистоплотны. Не образованны и не умны. Второсортные снобы-творцы делали искусство для второсортных снобов-потребителей.

Короче.

На хрен я был никому не нужен, и это взаимно.

Приучен я был с гарнизонов: разговоры отдельно — дело отдельно. Я писал. И отлюбил разговоры о литературе. Пар выходит. А дураки растут густо.

И на площадке моей сделалось пусто.

2.

Волобуев! Вот Вам книга.

Была весна, цвели дрова и пели лошади.

Медведь из Африки приехал на коньках, ему понравилась соседская корова, и он…!

За три года я полностью стоптал три пары туфель. Семь пар железных башмаков в перспективе не укладывались в дистанцию от сегодня до могилы. Число отказов перешло за полторы сотни.

Рижская молодежка «Советская молодежь» напечатала «Кнопку». В тридцать один год я получил первую публикацию серьезного рассказа — в прибалтийской республиканской газете. Что-то часто стал я ночью опускать лоб на холодный металл машинки.

Весна расцвела, и я произвел ревизию.

Сорок три рассказа. Триста сорок восемь страниц машинописи. Ровная толстая стопа лежала на зеленой бумаге стола весомо и значимо. Всё нажитое. Итог и труд трех лет. Не зря они прожиты!

За месяц я перепечатал их два раза в двух экземплярах. Редакторы уважают свежую рукопись, единообразную, немятую. Мои бывалые экземпляры после возвратов были непрофессиональны.

Неделю, куря и вздыхая, я погружался в воспоминания и перетасовывал рассказы, выкладывая сборник. Никто не возьмет у меня сборник без нескольких приличных публикаций в журналах. Но хоть попробовать-то можно. А что — есть варианты? Что за хрень! Нет такого закона — сначала журналы, и только потом сборник. Да кто где видел такой сборник, как этот?!

Первый экземпляр книги, то есть две папки с первым-вторым экземплярами сборника, я послал в Москву, в «Молодую Гвардию». В принципе, только это издательство могло принять первую книгу самотечного молодого автора.