Читать «Большой Сен-Бернар» онлайн - страница 8

Моя тетушка Сара, очень милая дама, теперь уже в годах, испытала в жизни лишь одно горе – кончину супруга, которого она похоронила сорок лет назад, после трех месяцев безоблачного счастья, как она сама простодушно утверждает. Полгода спустя она родила сына и на нем сосредоточила с тех пор всю свою любовь; это и есть мой кузен Эрнест, которого она воспитала, как одна лишь нежная мать, в молодости бывшая гувернанткой, могла воспитать единственного сына, к тому же родившегося после смерти отца. С раннего детства – привычка к порядку, правила приличия и выработка осанки. Позднее, чтобы воспитать чувства, – сентенции, нравоучительные стихи, примеры наказанного порока и вознагражденной добродетели. Еще позднее, чтобы образовать ум, – искусство беседы и светского обхождения, и уже в отроческом возрасте – перчатки, трость, фрак, ходьба носками наружу и соответствующие манеры. Позднее… ничего, В пятнадцать лет мой кузен Эрнест был законченным, совершенным, образцовым молодым человеком на радость матери, но также и на радость нескольким смешливым и бойким товарищам, которых тетушка находила ужасно дурно воспитанными. Сейчас мой кузен Эрнест – по-прежнему единственный сын, родившийся после смерти отца, а вдобавок – чинный и опрятный холостяк, который выращивает гвоздику, поливает тюльпаны и ежедневно бывает в городе, летом в восемь утра, зимою в полдень, чтобы получить напрокат газету и обменять в книжной лавке взятый на прочтение первый том романа, который читает тетушка, на второй. Когда на дороге сыро, он обувает деревянные башмаки, когда пыльно – ботинки желтой кожи. Если идет дождь или барометр грозит непогодой, он садится в омнибус. Если б не омнибус, не было бы и дуэли.

Не странно ли! Я по профессии военный, по природе довольно вспыльчив, весьма щепетилен в вопросах чести, а на дуэли еще не дрался. Кузен Эрнест проводит жизнь в обществе старых дам; не посещает салонов и общественных мест; он добродушен, он единственный сын, родившийся после смерти отца… и судьбе было угодно, чтобы он защищал свою честь на дуэли. Дело в том, что кузену Эрнесту привычки заменяют страсти; право быть в восемь утра на пути в город, если он сел в восьмичасовой омнибус, для него то же, что для иных забияк неотъемлемое право запеть Марсельезу или закурить под носом у какой-нибудь графини. И вот однажды, когда мой кузен Эрнест садится в восьмичасовой омнибус, оказывается, что кондуктор, по просьбе некоего молодого иностранца, согласился задержать на несколько минут отъезд, чтобы успела подойти дама, которую ожидает иностранец. Это огорчает моего кузена, он предвидит нарушения в распорядке своего дня. Проходит четверть часа; это раздражает моего кузена, он видит, что дама станет причиной целого ряда опозданий, надвигающихся друг на друга и смещающих час его обеда, послеобеденного кофе и послеобеденного сна. По прошествии двадцати пяти минут он не выдерживает и принимается ворчать: «К черту даму!» Молодой иностранец немедленно дает ему свой адрес, требует адрес у него, и они договариваются встретиться на следующий день в восемь утра, «ровно в восемь», добавляет иностранец. В тот день мой кузен заставил себя ждать. Он принес извинения, они не были приняты. Остальное довершили мы» честные секунданты и заботливые родственники, и честь была спасена.