Читать «Зараженное семейство» онлайн - страница 35
Лев Николаевич Толстой
Петруша. Катерина, я уважаю тебя. Когда вы едете? Нынче? Так я соберу свои вещи. Я заеду только к Венеровскому: я желаю видеть всю эту гнусную церемонию, чтоб сильнее негодовать.
Студент
Катерина Матвеевна. Твердынский, все люди равны, все люди свободны. Пойдемте, надо собираться и писать письма. Петр Иванович, изложи отцу свои убеждения.
Петруша. Я уже обдумываю содержание… Семья преграда…
Занавес
СЦЕНА ВТОРАЯ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Венеровский.
Любовь Ивановна.
Беклешов.
Петруша.
Николаевы, муж и жена.
Родственник Венеровского.
Шафер.
Гимназист.
1-ый, 2-ой, 3-й и 4-ый гости.
Плохая холостая квартира жениха. Никаких приготовлений. Раскиданы бумаги. Чемоданы.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Беклешов, родственник жениха – чиновник с крестом, старичок, и лакей укладываются.
Родственник. Как же это так, Сергей Петрович? Так и уедут без ничего? Это что-то не по порядку.
Беклешов. Так и уедут-с. Так надобно. Вот приедут сейчас из церкви, наденут шинель, да и поедут. А я вам говорил, что Анатолий Дмитриевич вовсе не рад будет вам, вот и увидите. Ведь ежели бы церемонная свадьба была, ну тогда так, а то как можно тише все хотят сделать.
Родственник. Да что ж, ведь я, пожалуй, уйду. Да соображаю, что я уронить племянника не могу, хоть бы в глазах невестиной родни. Ну, ежели бы братец его Никита – безобразный человек, или бы хоть и мой сватушка; ну, а я все-таки коллежский советник и все ж известен. Я его не уроню.
Беклешов. Да не в том дело, батюшка. Не купеческая это свадьба, и уж на то так придумано, что из-под венца в экипаж, и едут за границу.
Родственник. Уйду, уйду. Скажите только, – что ж, много ли взял Толя-то?
Беклешов. Какой Толя тут?! Человеку тридцать пять лет. Ничего не взял. Обманули его.
Родственник. Нет, вы шутите, может? Ведь у вас родство не считается, а мы, старые люди, все думали… Вы мне правду скажите… Как же так, ничего? ведь Иван Михайлыч не бедный человек.
Беклешов
Родственник. Глупость-то какая!
Беклешов. Ну-с, вот мы и ждали с часу на час, давали чувствовать. Ничего. Он совестится; говорит: я свою репутацию потеряю, она мне дороже приданого… Я хотел объясниться прямо, он говорит: погоди, погоди, – а этот дурак, должно быть, и в самом деле подумал, что в новом веке денег не нужно, – ничего и не дал до сих пор. Вот и доделикатничались!.. Иван Михайлович, хорошо!.. Ну, да погоди ж только…