Читать «Остров Стрежневой» онлайн - страница 8

Все замолчали, прислушиваясь (они уже почти поднялись до того места, где из стенки острова-чашки выпал кусок, но вид вниз, на озеро, еще не открылся).

Издали, слабо, но вполне различимо, раздавался звук, в происхождении которого ошибиться было невозможно. Гуси. Подлетающая гусиная стая.

Подлетающая с севера…

Загадка природы.

* * *

Это надо было видеть.

Просто видеть – никакие рассказы не могли создать и самого приблизительного впечатления. Даже подготовить к увиденному – не могли.

Бессонов остановился, изумленный. Остальные – тоже.

И берега, и лед озера, и внутренние склоны острова – оказались темны от самых разных птиц. Причем понятно это стало не сразу. Поначалу показалось – нет тут никакой дичи, просто котловина Стрежневого не пойми от чего изменила цвет…

Не слышалось обычного в таких случаях разноголосого птичьего гомона и хлопанья крыльев, сливающихся в единый громкий звук. Птицы не взлетали, не кружили, не опускались обратно – как оно всенепременно бывает при подобных сборищах пернатых. Ну, не совсем подобных, – такого Бессонову видеть еще не приходилось… Живая пелена лишь слегка, еле заметно шевелилась – словно действительно была единым существом, больным или смертельно уставшим…

– Ну?! – сказал Магадан. – Красота?

Голос его звучал так гордо, как будто он сам долгие ночи не спал у инкубаторов и вольеров, выращивая эту ораву.

У остальных не нашлось слов…

А потом они забыли про всё.

Про то, что собирались зайти сначала в резиденцию Магадана – довольно большую хибару, оставшуюся от экспедишников, – распаковаться, устроиться, оставить дежурного варить ужин (никто не сомневался, что дежурным окажется Юрка Стасов), хряпнуть по сто грамм с приезда, – а уж потом отправиться на разведку к завтрашней охоте…

Вместо этого они побросали вещи и стали торопливо, глядя не под ноги, а на птиц, – спускаться, на ходу переламывая ружья и запихивая в них патроны. Магадан, несмотря на все утверждения, что добычу ему девать некуда, – присоединился к ним со своей древней, помнящей совнархозы «ижевкой».

И началась охота.

После первых выстрелов дичь взлетела – медленно, неохотно. Казалось, промахнуться тут невозможно. Но промахи поначалу были – глаза попросту разбегались. В кого стрелять? В тяжело встающих на крыло гусей? В огромную стаю куликов (воздух просто кишел ими, как комарами на болоте)? В уток – напуганных стрельбой Толика и Карбофосыча с другого фланга и летящих прямо на Бессонова?

Расстояние оказалось слишком близким, дробь неслась плотной кучей – и либо проходила мимо, либо разбивала на куски птичьи тушки. Впрочем, якобы промахи таковыми на деле не были – попадали в кружащих в отдалении птиц…

Постепенно Бессонов чуть успокоился, стал действовать осмысленно – соизмерял размер дроби с размером дичи, и не стрелял ближайших – как говорят охотники, выпускал в меру…

Выстрелы гремели. Раненые птицы бились на земле, никто их не подбирал и не добивал. Раскалившиеся стволы жгли руки – конструкторы охотничьего оружия никак не рассчитывают его на такую вот беспрерывную стрельбу…