Читать «Камни Господни» онлайн
Михаил Строганов
Михаил Строганов
Камни Господни
Чем менее история правдива, тем более она доставляет удовольствия.
Бэкон
Часть первая
ВОЛЧЬЯ КРОВЬ
Глава 1. Гость
Свет, пробиваясь сквозь густую слезящуюся пелену, силился развеять дремоту, тревожил, играя с набегавшими несвязанными видениями. Свет хотел быть увиденным, пробовал на прочность тьму — тьма сгущалась…
Пламя негасимой лампады жадно глотнуло масла и вспыхнуло с новой силой. Аника вздрогнул, зашевелил губами и поднял тяжелые оплывшие веки. Ему почудилось, что он стоит в пещере, в причудливом обжитом гроте, кажущемся бесконечным и внезапно обрывающимся каменной
Аника поправил на груди святой иерусалимский крест и мощевик: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя; яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой передо мною есть выну… Окропи мя иссопом, и очищуся; омыеши мя, и паче снега убелюся…»
Не дочитав псалма, Аника перекрестился и крикнул сына:
— Семенушка!
Ослабший после дремоты голос дрогнул, поглотил звук, оставляя слышимым лишь окончание «…ушка».
Тяжелая дверь приоткрылась и в комнату просунулась нечесаная голова дворового холопа. Офонька по-собачьи преданно взглянул на Анику и стремглав помчался по ночным хоромам в Семенову опочивальню…
— Семенушка, — уже отчетливо проговорил Аника, — посмотри, не прибыл ли на двор Гость?
Семен поклонился, накинул бобровый полушубок и вышел из терема. Снежная крошка ударила в лицо, ослепила, сбила дыхание. «Не к добру разгулялося!» — Семен перекрестился и крикнул выбежавшему в исподнем Офоньке:
— За отцом неотступно гляди. А не то все ребра пересчитаю!
За снежной пеленой двор, прозванный в народе строгановским кремлем, показался нескончаемо большим и пустынным, быть может, даже не существующим, призрачным наваждением пурги, дурачащим и уводящим взгляд в бесконечную мерцающую рябь… Ветер сбивал дыхание, валил с ног, обрушивая с небес на землю все новые снежные волны. Пурга, словно ненасытная баба, сдирала одежды, заключая трепещущее тело в ледяные объятия, манила смертельной нежностью, дарующей забвение и вечный покой. Семен знал, что многие застигнутые снежной бурей беспричинно ложились в снег возле своих домов и замерзали насмерть…
Воротные Детина и Цеп кутались в тулупы, окоченело топая ногами, жались к стенам, от ветра опираясь на бердыши. Отдышавшись, Семен подошел к страже:
— Не прибыл ли какой человек, православные?
— Что вы, Семен Аникиевич, — прохрипел Детина. — В такую пургу сам черт из преисподней на свет не выглянет!
— Куды нонче поедешь? — согласно закивал Цеп. — На дорогах такая снежить, что кобыла по гузно увязнет…
— И то верно, — ответил Семен. — Бог помощь держать дозор!
Он махнул рукой стражникам и с охотой поворотил назад в терем, к домашнему теплу, мягким персидским коврам, убаюкивающим восточным халатам. «Нет, не прав отец. Не приедет сегодня Гость!» — такая мысль была Семену страшна и диковинна одновременно. Слово отца было для братьев Строгановых больше закона: Аника никогда не ошибался. И сегодня был по всей Руси единственным человеком, чье слово без гнева выслушивал царь.
