Читать «Моя шоколадная беби» онлайн - страница 85

– Ого!

– Я хочу спровоцировать его на действия!

– Ого-го!

– И я надену красное платье!

– Ого-го-го-го!

– И пусть меня принимают за гражданку Украины!

Мат-Мат сел на кровать, похлопал себя по карманам халата, достал пачку сигарет и закурил. Сигареты были тёмные, длинные, дамские. Катерина посмотрела на его бордовые ногти на ногах, понюхала дым, и решила, что курить она не хочет. После изолятора ей хотелось чистоты, уюта и свежего воздуха.

– Мне было с тобой хорошо, – зачем-то сказала она, просунув голову в вырез платья.

– И мне было здорово, беби, – сказал Мат-Мат, щурясь от дыма. – И будет ещё не раз.

– Значит, ты не уйдёшь? – Она потянула платье за подол и оно, словно вторая кожа облепило её, неприлично обтянув все нюансы её голого тела. – Не уйдёшь?

– В твоём голосе я слышу надежду.

– Слышь, что угодно. Ты не уйдёшь?

– Я бы ушёл. Но кто же будет вести хозяйство?..

В траурном зале было много народу. По одинаково грустным лицам, обилию дорогих букетов и атмосфере всеобщей скорби, Катерина поняла, что Роберт Иванович был человек действительно хороший, и смерть его вызвала у очень многих людей чувство невосполнимой утраты. Дамы и господа были очень состоятельны – тёмные наряды, лица без косметики, отсутствие вычурных украшений не могли скрыть этого. Катерина и представить не смогла, что среди этих благородных, породистых лиц может быть и лицо убийцы. Она бросила это бесполезное занятие – всматриваться в лица пришедших, прислушиваться к их тихим разговорам. Она в своём красном платье почувствовала себя куртизанкой среди монашенок, но как ни странно, не поймала на себе ни одного осуждающего взгляда. Катя спиной прижалась к стене, протиснулась поближе к гробу, увидела, что он закрыт и вдруг громко, навзрыд разрыдалась. Это было так неожиданно для неё самой, что она подумала: всё, пропала, сейчас все эти благородные тёти и дяди осудят её показное горе, начнут насмешливо переглядываться, брезгливо и презрительно смотреть на неё. Но ничего подобного не произошло, кто-то наоборот подхватил её сочувственно под локоток и сказал на ухо: «Тихо, тихо!» Гроб вдруг поехал куда-то на полозьях, скрылся за чёрной шторкой. Катерина затихла и поняла, что опоздала безнадёжно, что церемония уже подходит к концу – все слова сказаны, слёзы пролиты, и гроб уехал в страшную топку, и там его будет терзать огонь, превращая в пепел и прах… Она схватила подхватившую её руку и сильно сжала чьи-то холодные пальцы.

– Господи, – прошептала она, – ну неужели нельзя было похоронить его по-человечески?! Зачем эта печка?

– Папа всегда говорил, что хотел бы быть кремированным. Я увезу его с собой в Америку, – негромко сказал ей голос на ухо.

– Папа?! – вскинула Катерина глаза. – Папа?! – Её словно ушатом холодной воды окатило. Перед ней стоял Роберт, помолодевший на двадцать лет. На нём были безумно широкие шорты кирпичного цвета, белая майка с изображением Эйфелевой башни и бейсболка козырьком назад, которую он почему-то не снял, находясь на этом скорбном мероприятии. У него были пронзительные, насмешливые серые глаза, лёгкий акцент – не акцент даже, а погрешности в ударениях, – и не очень скорбящий вид.