Читать «Ползущие» онлайн - страница 9

– В школе так не говори, начистят рожу.

– Ха, испугала! Что эта твоя гребаная Квибра означает?

– Я думаю, это значит разбитая… ну, трещина в земле или что-то в этом роде. У них тут когда-то было землетрясение. Где-то в этих местах. Тогда здесь были испанцы. Белые, типа, сюда еще не пришли. И в самый первый день было страшное землетрясение, и получилась эта трещина.

– Ну дела! Теперь я живу в городе, названном в честь гребаной трещины в земле! Как по-испански «трещина в заднице»?

Она закатила глаза и, растягивая звуки, язвительно произнесла:

– Извини-и-и? – Интонация повышается. – Заткни-и-ись, а? – Интонация опять повышается.

– Затрещина! Ха-ха. Слушай, а где она, эта трещина? Адэр пожала плечами:

– Наверно, пропала. Засыпали чем-нибудь. К тому же она вроде была не здесь, а в соседнем городе, кажется, в Пайноле. И все равно здесь мы ближе к Сан-Франциско, чем ты был в Нью-Йорке. Сан-Франциско прямо через бухту, там круто!

– Клево, чего там говорить, – город под названием Швабра через бухту от какого-то гребаного Сан-Франциско – родины парадов и прочего дерьма.

Но сказал он это как-то так, что она улыбнулась: он говорил и сам над собой смеялся. Знакомый ироничный тон, каким люди говорят буквально обо всем. Такой парень может дружить с геем и подкалывать его на эту тему, но никто не будет в обиде, потому что это не всерьез. За это Вейлон ей и нравится, и она ему почти доверяет.

Он может, конечно, посмеяться над латиносами, но Адэр сама видела: он хорошо относится к Сузи Джелеска, а она – мексиканка, к тому же кошмарная лесбо, и видно, что он искренне принимает ее. Вроде как смеяться над некоторыми людьми – просто обычай, и все. Смеяться над белыми, которые живут в трейлерах, над гангстерами из гетто, над метисами в разбитых тихоходах на дороге, над белыми республиканскими трутнями, трусливыми либералами, компьютерными маньяками, футбольными фанатами, геями – над кем там еще… Смеяться над всеми, и от этого они все, типа, становятся одинаковыми. У людей больше сходства, чем различий, и такие, как Вейлон, знают об этом.

Адэр посмотрела, как падает свет от телевизора на газон дома, мимо которого они проходили, – серебрится, переливается, сплетается в разноцветную паутину.

– Хотела бы я это сфотографировать… поймать свечение…

– Торчишь от фотоаппарата и прочей такой фигни? – Вопрос прозвучал грубо, но было видно, что Вейлон действительно заинтересовался.

– Ну да. Я хожу на занятия. Может, и правда торчу. Думаю, это трудно – заснять цветной блик от окна ночью… Ну, то есть чтобы получилось так, как на самом деле. Я ведь еще только учусь. У меня есть фотоаппарат – «Кэнон», мама подарила на прошлое Рождество.

– Мне тоже всегда хотелось научиться. Ну, фотографировать, или снимать кино, или еще что-нибудь. Я немного умею играть на гитаре, и это все.

– Мой брат тоже играет на гитаре. Не очень хорошо, но играет. Отец когда-то пел, но теперь бросил. – Она пробовала заглянуть в полузанавешенное окно дома в стиле ранчо, но мешал небольшой цереус в кактусовом садике под навесом со схематичным рогом изобилия. – Хм… телевизоров на самом деле почти никогда не видно. А ты правда можешь угадать по свету, что они смотрят?