Читать «Коровка, коровка, дай молочка» онлайн - страница 65
Анатолий Семенович Семенов
Любка подошла ближе и села на уголок тряпицы,
— На блин, вот этот с маслицем, с сахаром, сразу-то не ешь, а сначала помяни наших. Говори: царство небесное бабушке Графиде, дедушке Парфену, мученице Агрипине, блаженному Дмитрию. Говори: царство небесное…
— Царство небесное, — пролепетала девочка, — бабушке Глафире.
— Графиде, — поправила старуха.
— Бабушке Графиде, — сказала Л юбка. — Дедушке…
— Дедушке Парфену.
— Дедушке Парфену, — повторила девочка.
— Остальных забыла? Ну ладно, ешь блин. Любка съела блин.
— Теперь своих помяни. Бери блин и говори: царство небесное отцу нашему Павлу, малому братцу Виталию.
— Царство небесное папе, Витиньке.
— Не так маленько. Ну да ладно, ешь. Любка с трудом съела второй блин.
— Хватит вам её мучить, — сказал незнакомец, глядя на обалдевшую от необычной процедуры девочку.
— А все, больше некого ей поминать. Беги, детка, прибирай ограду. Мать-то придёт сюда?
— Она после обеда приедет на автобусе с дядей Ваней Мартыновым, — ответила Любка, вставая.
— Вон как наши! Я бы знала, не пошла бы пешком. Дождалась бы Ивана.
— И я не пошла бы. Из ума вон Ивана-то спросить. Нинка-то с матерью приедет?
Девочка кивнула головой.
— А ты пошто не с ними?
— Мне в школу после обеда.
— Ну ладно, иди с Богом.
Любка ушла. Молодой незнакомец вынул носовой платок, снял очки и протёр отпотевшие стекла. Его бросило в жар не столько от этой сцены, сколько от мысли, что он не может ехать дальше по своим делам, пока не узнает всё, что касается этой девочки.
— Шофёр просил помянуть Лаврентия, — сказала Еремеевна, поддевая ложкой рис с изюмом, обычное поминальное кушанье.
— А? — спросила глухая низким грудным голосом, нагнув трясущуюся голову. — Какого Леонтия?
— Я про Лаврентия говорю. Не здешний он.
— Чего ты ей толкуешь, — сказала третья. — Все равно ни холеры не понимает.
— Так ведь пристанет как банный лист: а, да кого, да почему. Уж лет двадцать как оглохла, и все лезет с разговорами.
— Сколько же ей лет? Однако больше ста.
— Ой, оборони Бог дожить до этих лет. Это наказание какое-то. Я уж зажилась, не рада теперь и свету белому, а зачем же столько-то жить?
— Когда, Савельевна, помирать будешь?
— Нынче после покрова, — ответила Савельевна не раздумывая, видимо вопрос этот был для неё не нов и давно окончательно решён. — Лето как-нибудь продюжу, а после покрова, пока земля тала, Бог даст… — старуха приподняла высохшую руку и равнодушно махнула ею. — Какого Лаврентия поминать хотели?
— Шофёр просил, который нас подвёз, — громко ответила Еремеевна и хотела ещё что-то объяснить, да раздумала, сказала лишь «ну тя к лешему» и поднесла ко рту ложку со сладким рисом. — Царство небесно Лаврентию.
— Царство небесно, — ответила та, которая ехала вместе с ней в машине, и взяв ложку, тоже поддела немного рису.
Молодой человек подождал пока помянут Лаврентия и снова спросил, кто такой Павел Петрович Верхозин, похороненный вместе с ребёнком. Из кратких ответов он не мог представить полностью всю картину, но и того, что узнал, было достаточно, чтобы созрело твёрдое решение вернуться в посёлок.