Читать «Коровка, коровка, дай молочка» онлайн - страница 103

Налили по новой.

Анфиса решила засвидетельствовать своё почтение уважаемому гостю.

— Виталий Константинович, у вас есть любимая песня? — спросила она.

— Конечно есть, — ответил Завадский.

— Как она называется?

Виталий Константинович, нагнулся к баянисту и что-то шепнул ему. Тот сходу дал проигрыш популярнейшей мелодии Дунаевского. Первую строчку «Как много девушек хороших» пропел кто-то из мужчин, следующую «Как много ласковых имён» подхватили уже несколько голосов, а дальше:

Но лишь одно из них тревожит, Унося покой и сон, — грянули все. В следующем куплете подъем нарастал с каждой строчкой:

Любовь нечаянно нагрянет, Когда её совсем не ждёшь. И каждый вечер сразу станет Удивительно хорош…

22

Афанасий у себя дома устроил свой пир. На столе — начатая бутылка водки и стакан. Вошла Марфа Николаевна. Заголосила:

— Ой, за что же мне несчастье-то такое?! В чём же я виновата перед тобой, Господи?! За что же ты меня так наказываешь? — Старуха стала на колени перед образами: — Вразуми, Господи, блудного сына мово! Не дай ему сбиться с пути! Блаженный он у меня-я! С детства такой непутевы-й!.. О-о-ой!

— Ладно! — крикнул Афанасий. — Завыла как волчиха.

Марфа Николаевна при последнем слове вздрогнула, осеклась и горько-горько покачала головой.

— Я не волчица, — сказала она, поднимаясь. — А вот ты — волк. Как у тебя язык повернулся сказать такое матери… Волк ты! Волком жил и волком сдохнешь. Ни семьи, ни детей, ни царя в голове. Вот потому тебе такая волчья судьба. Уходи из мово дома! Чтоб глаза мои тебя не видели!

— Не ори! Уйду хоть сейчас.

— Вот сейчас прямо и уходи! На все четыре стороны! Чтоб духу твово тут не было!

23

Афанасий собрал кое-какие пожитки и в полночь ушёл из дома.

Он шёл по просёлочной дороге с вещевым мешком за плечами. На небе ярко светила луна.

Из лесу вышел сохатый с огромными ветвистыми рогами. Увидел путника и остановился.

Афанасий не видел зверя и подошёл к будочке на шоссе, где автобусная остановка. Снял с плеча вещевой мешок, вынул из него зачехлённое ружье. Мешок поставил на землю и сел на него, прислонившись спиной к будке. Зачехлённое ружье положил себе на колени. Задумался.

24

Гости один за другим сытые и довольные стали расходиться. Последним уходил Шитиков. Жена его уже оделась и ждала, когда Гордей Игнатьевич решит с Завадским вопрос о лекции на международную тему для доярок.

— Лекцию я прочитаю, — сказал Виталий Константинович.

— Где лучше? На ферме или в конторе? — спросил Шитиков.

— Мне всё равно, — ответил Завадский. Шитиков кивнул.

— Пойдём, отец, — теребила его жена. — Хватит мучить человека. Скоро утро уже.

Еле подняла и одела разговорившегося мужа. Наконец, они простились с хозяйкой и с Завадским.

Галина Максимовна и Виталий Константинович остались одни.

— Надо навести маломальский порядок, — сказал Завадский. Снял с себя пиджак и повесил на спинку стула. Развязал галстук, бросил туда же его, сверху пиджака. Расстегнул пуговицу белоснежной сорочки, чтобы освободить шею, и стал засучивать рукава. Галина Максимовна надела фартук поверх голубого шёлкового платья и подала ему второй фартук. Волнуясь слегка от домашней уютной обстановки в поздний час и от близости друг к другу, они приступили к уборке посуды.