Читать «Новеллы моей жизни. Том 1» онлайн - страница 246

Как вышел на свободу, сфабриковал на себя такую же амнистию «на всякий случай» и передал надежному другу. В Москве снова жил в свое удовольствие — специализировался на подделке денежных ассигнаций. Погорел. Но в лагерях пробыл недолго. Друг выслал начальству мою амнистию. Снова свобода… Он опустил свою аккуратную головку и вздохнул:

— Тоска. Сейчас уже в третий раз попался.

Я смотрела на него недоуменно: никогда еще не видела фальшивомонетчика. В какой-то момент ему, верно, показалось, что я отвернулась; он быстрым движением вытащил из кармашка хрустальный флакон и… посыпал чем-то на заживавшую уже рану, отчего рука вздулась.

— Что вы делаете? — ужаснулась я.

С видом милого шалуна он приложил здоровый палец к губам:

— Надеюсь, вы не дадите мне повода разочароваться в вас. Моя цель — задержаться на больничном участке как можно дольше. Кстати, поговаривают, вы будете ставить «Без вины виноватые». Миловзоров — перед вами.

Еле удержалась, чтобы не ответить, но противно было говорить с этим «типажом». Промолчала.

Меня то и дело просили «оживить» работу местного клуба, сыграть одну из моих любимых ролей — Кручинину. И вот снова с утра до ночи пытаюсь ставить… «Без вины виноватые» А. Н. Островского. Начальство весьма одобряет, но, ох, трудно! Исполнители такие разношерстные… Никогда не забуду, как в последнем акте в диалоге с Дудукиным я — Кручинина — сама себя спрашивала и сама за него отвечала. Исполнитель роли Дудукина только мычал нечто невнятное, хотя и был совершенно трезв в этот вечер. Память отшибло!

Краснодеревщиков в нашем коллективе не было, декорации — мебель — не удались. Но так как участок, на котором шел наш спектакль, был больничным, нас обеспечили марлей и бинтами в неограниченном количестве: из них делали все «художественное оформление». Лекарствами заменили красители. Женские платья, ярко-желтые — риванолевые, костюм Галчихи, выкупанный в марганцовке, ярко-зеленые оборочки Коринкиной, крашенные «зеленкой», были эффектны.

Фальшивомонетчики, алкоголики, шулера играли в «Без вины виноватых», но ни ярко-желтый риваноль, ни изумрудная «зеленка», ни моя режиссерская воля не помогли скрыть духовную пустоту этого «коллектива». Ни малейшей радости не испытала. Хотя доктор Верочка и другие говорили, что плакали от моей игры…

Неудача последнего спектакля хорошо меня встряхнула. Теперь внутри бурлило только одно: добиться пересмотра моего «дела», понять, в чем дело в этом «деле», и доказать, что мне в этих лагерях нечего делать, потому что я ни в чем не виновата. В то, что может быть какое-то злодеяние у моего мужа, не верила ни одной секунды: он был коммунист-ленинец.