Читать «Гончаров приобретает популярность» онлайн - страница 38
Михаил Петров
– Вы знаете, что его застрелили?
– Конечно знаю, сам провожал его в последний путь. А кто, как не я, подкинул Юльке на похороны? Небось его новые дружки не очень-то и раскошелились.
– А вы их знаете? С кем в последнее время он был особенно дружен?
– Знать я их не знаю и знать не желаю, такие же психи, как и он сам.
– Но все-таки. Хоть по имени вы их знать должны.
– Еще раз вам говорю: не знаю я никого, – занервничал предприниматель и, брезгливо дернув носом, сообщил: – Был у него Илья Мамедов, кажется, они вместе воевали. Но он даже на похороны не явился. Хорош дружок.
– Вот видите, ведь вспомнили, – укоризненно заметил я и умиротворенно добавил. – Вспомнили одного, вспомните и остальных. Нужно просто не волноваться, а чуточку подумать и собраться с мыслями.
– А собственно говоря, в чем дело? – вдруг распетушился Антонов. – Почему ради вас я должен бросить свои производственные дела и заняться перечислением кондратовских дружков? И вообще, кто вы такой?
– Козел, об этом ты узнаешь, когда я вызову тебя повесткой, – не давая ему опомниться, пообещал я и зловеще добавил: – У меня в налоговой полно друзей…
– Я действительно больше никого не знаю, – заметно скиснув, пролепетал Антонов.
Если дурак, то надолго, а если трус, то навсегда. И что мешает ему потребовать документы и выставить незваного визитера вон? Нет же, одно упоминание о налоговой службе привело его в священный трепет.
– А ты хорошенько подумай, акула бизнеса, – продолжал напирать я, – может быть, что-то и вспомнишь. Да не потей ты так, я сегодня добрый.
– Ну еще был у него Миша, как фамилия – не знаю, но он с ним порвал отношения, когда узнал, что тот неровно дышит к Юльке.
– Вот оно что, – напрягся я. – А какой он из себя?
– Здоровый, как слон, и наглый, как танк. Но это все. Больше я никого из его новых друзей не знал и не горю желанием с ними знакомиться.
– Понятно. Теперь строго между нами. Вы знаете, что Юрий Кондратов подозревается в ограблении банка и убийстве двух охранников?
– Что? – выпучив глазенки, открыл рот Антонов. – Но ведь он… Его самого на посту застрелили. Не может такого быть. Вы что-то там напутали.
– К сожалению, мы ничего не напутали, а почему вы так удивились? Или вам кажется, что Кондратов на такое был не способен?
– Даже не знаю, что и сказать. До Чечни я бы вам дал утвердительный ответ – Юрка на такое не способен! Теперь же утверждать этого я не могу и даже…
– Что «даже»? – грубо надавил я на личность Антонова.
– Да нет, ничего. Я хотел сказать, что он сильно изменился, и, к сожалению, не в лучшую сторону.
* * *
Поставив машину на стоянку и неспешно бредя домой, я думал, что война, и тем более война странная, как в Чечне, еще никого не сделала праведником, ни в ком не укрепила мораль. Наоборот, она корежит души и ломает психику. После ее жестоких уроков все видится в другом свете. То, что казалось недозволенным, мнится доступным, то, что представлялось незыблемым, превращается в гниль и труху. Нет, не у всех, конечно, появляется это чувство вседозволенности, но искушает многих.